1922 сенесининъ март айы эди. Биз: мен, дигер бир оджа даа, сонъра кой къартларындан Сейид-Амет ака хамси балыгъы алмакъ ичюн ялыгъа тюшемиз. Кой ичинден кечкенде бизге ачлар расткелелер. Онларнынъ юзьлери, козьлери шишкен, сараргъан, агъаргъан… Усть-башлары урьян-пурьян. Сандыракълап, аякъларыны къыйыш басып, дуварларгъа даянып зорле юрелер… Ачларнынъ эллеринде топракъ чанакълар бар. Онлар «ачларгъа ярдым къазаны» на аш алмагъа кетелер. Биз де токъ дегильмиз, лякин юзьлеримиз шишмеген. Бельки, беш-он куньлерден биз де онлар киби олурмыз…Тек шимди шишмемек ичюн огърашамыз, хамси алмакъ ичюн ялыгъа тюшемиз. Почта ёлгъа кельдик. Онда да ачлар топлангъанлар. Онлар къаве огюнде ольген бир атны пайлашалар. Онларнынъ усть-башлары, бет-козьлери лешнинъ къанына боянгъан… Онлар бу лешни пай этелер. Бир тарафтан да токътамай кесек-кесек этлерни чайнамай кесек-кесек юталар. Кенарда тургъан бир къач копек невбет беклей, инсанлар леш башындан чекильсе, онлар янашаджакълар. Биз ёлумызгъа кетемиз… Почта ёлдан айырылып, багъ ёлуна кечемиз. Багъ ичине киргенимиз киби, Сейид-Амет ака бир шей корип токъталды. Бизге де косьтерди. Багънынъ дивары алтында бириси ята. Барып бакътыкъ. Бир олю!.. Сейид-Амет ака оны таныды: – Юкъары койлерден иш араштырып кельген эди. Заваллы буламады зар… Алла рамет эйлесин – деди. Багъ бойлап ашагъы саркъмагъа башладыкъ. Ёл эниш олса да, тизлеримиз къалтырай. Тез юрип оламаймыз. Чюнки бизлер де ач, такъатсызмыз…Тек юзь ве козюмиз шишмеген. Балыкъ аладжакъ еримизге кельдик. Ичлери кумюш тюслю хамси иле толу къайыкъларгъа янаштыкъ. Бунлар Балыкълава румларнынъ къайыкълары. Онлар балыкъны мында келип Аюв Дагъ тюбюнден туталар да, бизге саталар. Биз де бар- ёкъумызны берип онлардан хамси ала ве ачлыкътан, ач олюмнинъ панджасындан къуртулмагъа чалышамыз. Биз онларгъа бираз согъан, бираз да тютюн кетирдик. Сейид-Амет ака бир нусфие алтын кетирген. Денъиштик… Сепетлеримизни, торбаларымызны хамсиге толдырдыкъ. Юклендик! Энди койге къайтамыз. Биз байыр ашагъы тюшкенде ёрула, болдура эдик. Лякин байыр юкъары насыл чыкъармыз?.. Сейид-Амет ака бизге юрек бере: – Давранынъ, оджалар! Рабби-Тааля бизге къувет берир! – дей. Лякин ёл агъыр. Рабби де бизге къувет бермей… Аякъларымыз кесиле. Беш-он адымда бир токътап нефес ала, бираз раатланамыз. Яры ёлгъа кельгенде, артыкъ даянамадыкъ, юклеримизни ташлап, ерге узандыкъ. Балыкълар бизим иштаамызны ача, ачыкътыралар. Сейид-Амет ака озюни тутамады: – Айдынъыз, оджалар, атеш якъайыкъ да хамси пиширейик – деди. Биз разы олдыкъ. Чалы-чурпу топлап атеш якътыкъ. Багъ хорасындан узьген теллерге хамсилерни тизе де пиширип ашаймыз, шай да леззетли… Хамси кебабындан сонъ Сейид-Амет ака эли иле уфаткъан япракъ тютюнни китап кягъытына сарып сигар яшады. Эм оны савура, эм де айта: – Шукюрлер олсун Раббиме… денъиз яраткъан. Денъизде де балыкъ яраткъан. Аркъадашым оджа сёзге къошула: – Балыкъларны тутмакъ ичюн Балыкълава румларыны яраткъан – дей. Сейид-Амет ака онынъ козьлерине бакъа. Аркъадашымны анълай. Тек индемей, теренден-теренден бир ах чеке… Биз кене юкленип байыргъа тырмашамыз. Энди бираз арувджа кетемиз, амма кене сыкъ-сыкъ токъталамыз. Багъгъа еттик. Почта ёлуна якъынлаштыкъ. Мен дувар астындаки олюни козьлеримле араштырдым. О кене анда, эвельки еринде, бурулып ята эди. Почта ёлуна чыкътыкъ. Дувар тюбюне отурдыкъ. Пек ёрулгъанмыз. Лакъырды биле эталмаймыз. Сейид-Амет ака кене сигар сарып тютетти, сонъ дувар астына бакъты да: – Раметли, бойле бир сепет балыкъ тапкъан олсанъ, бельки, сен ольмез, бизлер киби сигар савурырдынъ – деп озь-озюне мырылданды, олюнен шакъалашты… Биз къаве огюнден кечкенде, андаки ачлар артыкъ дагъылгъан эдилер. Ат лешининъ янында беш-он копек пейда олгъан. Онлар ат сюеклерини кемирелер. Леште эт къалмагъан. Оны ачлар ашагъан ве ташыгъанлар… Акъшамдан сонъ Сейид-Амет ака манъа отурмагъа кельди. Мен онъа эйи сигар кягъытны бердим, о севинди. – Оджа, билесинъми не? – Не? – Аркъадашынъ оджанынъ айткъан сёзю мени тюшюндирди. Бутюн кунь шуны тюшюнип юрьдим. Мен аркъадашынънынъ айткъанларыны унуткъан эдим, сорадым. Сейид-Амет ака бираз манъа алышты да: – Оджа сёйледи: Балыкъларны тутмакъ ичюн Танъры румларны яраткъан – деди. Я биз ничюн тутмаймыз, не… денъиз аягъымызнынъ алтында, дагъ исе устюмизде… Къайыкъ ичюн керек агъач, тахтаны истедигинъ къадар булмакъ мумкюн. Бутюн бу зенгинликлер баш уджумызда тургъанда, биз ачлыкътан олемиз. Эгер Балыкълава румлары юзьлернен вёрст узакътан келип бизге балыкъ тутып бермеселер, эпимиз шай олип, махв олып кетеджекмиз… Мен артыкъ даянамадым: – Я ничюн япмайсынъыз? – дедим. – Ана, мен де шуны айтам. Ничюн япмаймыз, ничюн хамсини озюмиз тутмаймыз – дейим. Ёкъса бизим румлардан эксик еримиз бармы! Сейид-Амет ака чокъ сёйледи, атта аркъадаш булса, бугуньден къайыкъ ясамагъа башлайджагъыны айтып ташлады. О эвине къайтмакъчюн турды. Мен де оны озгъарып чыкътым. Савлыкълашкъанда, бугунь къаве огюндеки ат лешини ашагъанларнынъ джумлеси къурсакълары шишип ольгенини сёйледи. – Хамси ашагъан болсалар, ольмез эдилер – деди де текрар-текрар аркъадаш тапса, къайыкъ ясап денъизге тюшеджегини, балыкъчылыкъ япаджагъыны иляве этти. Биз язгъа къадар эр гедже танъда турыр ве Аюв Дагъ тюбюнде Балыкълава румларынынъ къайыкълары олып олмагъаныны козьлер эдик. Онларнынъ къайыкъларыны корьсек, сепет ве торбаларымызны алыр да хамси алмакъ ичюн ялыгъа тюшердик. Арадан беш йыл кечти. Мен, ат леши асап ольген ачларны, ялыдан Балыкълава румларынынъ туткъан хамсилерини аркъамызгъа юкленип койге чыкъаргъанымызны, Сейид-Амет аканынъ ваатларыны унутмадым. Шимди шеэрде Сейид-Амет аканынъ койдешлерини корьсем, онлардан къайыкъ ясалып-ясалмагъаныны сорайым. Онлар Сейид-Амет аканынъ аля озюне аркъадаш буламагъаныны айталар. Акъылыма келе: «Ёкъса Сейид-Амет акалар экинджи бир ачлыкъ беклей экенлерми?» – дейим…

1927 с. Апрель

УНУТМАЙДЖАКЪ (АБИБУЛЛА ОДАБАШ)

– Хабер кельгенми?

– Эбет, кельген. Отьмек опейим, кельген!

– Ким айтты?

– Мына шимди Мурат агъам кельди, о айта.

– Сонъ, сонъ не деди я? Аладжакъ олгъанлармы?

– Олгъанлар, озю баргъан. Мектепнинъ башынен корюшкен.

– Не дегенлер, алырмыз дегенлерини, чалт айтса шуны!

– Айтам я, акъыз, алыныр, кетиринъиз балаларны дегенлер, кетемиз, кете!

– Айда, балам, айда! Кетеджекмиз, кетеджек?!

Азбарда бир тарафтан тавукълар къакъылдаша, о бир тарафтан чубар копек исе бир

шейге авулдай. Кечен къыштан зорнен къуртулып чыкъкъан кесик къулакъ мышыкъ да

кунеште чувакълай.

Эминенен Эсма чувулдаша, эллерини бири-бирине ура, сычраша, бир аякълы

курьсюде айланалар. Онларнынъ козьлеринден севинч атешлери учуша, къуванчларындан

не япаджакъларыны бильмейлер.

Къартбабай эв дуварынынъ астында чубугъыны иче, къартанай да исе сылакъ

эллеринен фурун огюнде армут ярып отура.

Тамам бу арада аятта ельбешикте юкъламакъта олгъан бала, индже сеснен кийик-

кийик агълап къычырмагъа башлады.

– Джаным, бу балагъа да не олды я, даа шимд

– Оджалар котеклийлерми экен?

– Ёкъ, анда оджалар да балаларнен берабер ойнар.

– Вай, не яхшы, айда, балам, айда!

Билял богъуладжакъ киби къычыра. Элини, аягъыны къыбырдата, агълай, агълай… Бу

арада азбардан кочюрме къапусындан ичери Яшар дуду абла кире. О, бир сание къадар

ойнашкъан Эсманен Эминенинъ сеслерин динълей, ынъырдап тура яткъан къартларны

сече, агълай яткъан баланы коре. Сонъ бирден-бирге окъ киби, дувлап Эсманынъ устюне

джуре.

– Ой, якъма да янкъаралар чыкъсын, кяфирнинъ асрагъан баласы! Эки козюнъ кёр

олсун, корьмейсинъми о агълагъан баланы. Мен сени не ичюн бешлейим я, домуз?!

Къартанайнен къартбабай олгъан алларында бузлап къалалар. Онларда чырай

денъише. Къартанайнынъ эллери даа зияде титрей. Эсманынъ козьлери айлана, юреги

къалтырай, чырайы ап-акъ кесиле. Эмине исе, къачып кете.

Эсма тына, индемей. Яшар дудунынъ чеккелемелери астында башыны анда-мында

саллата, къаргъышларыны динълей.

– Сени гиди сурьатсыз бейнаспер дая, ичериде баланъ къатып къалсын да, бу

онъмайджакъ мында эшек киби, сычракълап ойнасын! Къайдан кельди санъа бу гурьлюк?

Бу эксик эди. Сен неге тансыкъсынъ манъа я? Нечюн отьмек берем мен санъа!? Ана-

бабанънынъ артына кит, огъурсыз! Ашагъан ашынъ богъазынъда къалсын да тыйылып

оль! Мына санъа, мына санъа!

Билял о бир якътан агълай, йыртыла эди. Яшар дуду исе оны эшитмей. Эсманынъ

сачларындан чеке, бетини шамарлай эди.

Эсма эр заман котек ашагъанда, агълар ялварыр, Яшар дудунынъ аякъларына

къапаныр эди. Бу сефер онынъ козьлеринден яш чыкъмады, ялвармады. Богъукъ

сеслернен, ачувнен айтты:

– Токъта сен, бир къач куньден кетеджегим… къуртулырым.

– Бакъчы, бакъчы даа сёз де къайтара, домуз, бабанънынъ артына кит, мен санъа

косьтеририм китеджек ерини! Корьдинъми лафыны? Оксюз бала бесле де агъзынъ-

бурнунъ къан толсун!

Къартбабайнен къартанай къалтырайлар, сабырлары тюкене. Къартанай:

– Ах, я Раббим, козюм корьмесин, сен меним джанымы ал – деп титрек адымларынен

баланынъ янына кете. Къартбабай исе, сонъ эрлик бабалыкъ кучюни топлап Яшар дудугъа

догъру ёнеле.

– Эй, келин, акъыз! Не урасынъ я о баланы! – дей, къалтырай, Яшар дудуны

токътатаджакъ ола. Бу Яшар дудуны даа чокъ ачувландыра, о къычыра, багъыра Эсманы

даа зияде тюрткелей.

Къартанай Билялны токътаталмай, онынъ вайвалтысы даа зияде котериле. Азбарда

тавукълар ушкюнелер, копек авламасыны кесе, мышыкъ дуварнынъ астындан турып

къача.

Иш яман эди. Къомшу енгелер, балалар кочюрмеден башларыны сокъып бакъыша

эдилер. Яхшы ки, бу арада Ибраим акъай кельди. О, Эсманы къуртарды. Яшар дудунынъ

устюне джекирди. Орталыкъ тынды…

Эсма он эки яшында. Индже, нарин тенли. Бенъзи къачыкъ. Козьлеринде даимий бир

солгъунлыкъ вар, онда усть баш йыртыкъ. Аякъларынынъ папуч корьмегени чокътан.

Кечен къыш онынъ ана-бабасы ачлыкътан ольген эди. О, анасыны не къадар север эди. О,

кой мектебининъ сонъ сыныфында окъуй эди. Оджалары оны макътай, бабасы исе

къызынынъ гузель окъугъанына севине эди. Эгер онынъ бабасы сагъ олгъан олса, оны даа

зияде окъутаджакъ эди. О, ольмезден бир къач куньлер эвель, кой оджасыны корьгенде

ялварды:

– Къардашым, Исмаил эфенди, ырана биз вакъытында анълап оламадыкъ. Эписи

джаиллигимизнинъ белясы… Язда сиз ашаладжакъ не де олса, топланъыз, къышта ачлыкъ

оладжакъ дегенде, биз кульген эдик. Мына шимди башымызгъа кельди. Энди бизден

хайыр ёкъ, иште шишип ятам… Лякин, джаным къардашым, эгер сен сагъ къалсанъ,

меним балаларым да сагъ къалсалар, сен ярдым эт онларгъа, окъусынлар, джаиль

къалмасынлар.

Исмаил эфендининъ козьлери яшаргъан, Ибраим акъайгъа сёз берген эди.

Эсма шимди дайысынынъ янында отура, онынъ алы пек яман. Эвде эр шейни япа, эв

тюбю сылай, одун, сув кетире, чёльге тувар айдай. Кимерде тарлагъа да варып келе.

Бутюн бунларгъа къаршылыкъ исе енгесинден эр кунь бир къач керелер къаргъыш ве

котек ашай. Дайысы оны севе, аджый, онъа кулер юзь косьтере эди. О, Эсманынъ эвдеки

алыны, чеккенлерини пек яхшы анълай, лякин не япсын, онъа бола насыл эвини бозсун. О,

Эсмадан себеп бир къач керелер къарысыны котеклеген эди, ама бу Эсманынъ алыны

тюзельтеджегине, даа зияде кучьлештирди. Кучюклигинде пек чокъ котек ашагъан, пек

башсыз ве пек корьмемиш оськен Яшар дуду бутюн дюньягъа олгъан ачувыны Эсмадан

алмагъа къарар верген эди.

Оджа язда: «Окъумакъ ичюн Эсманы коньдерейик де шеэрге!» – дегенде, Эсманынъ

дайысы бунъа къуванып разы олгъан ве Эсмагъа да: «Айды, къызым, сени окъумагъа

ёлларым, анда раат олурсынъ, эм де адам олурсынъ!» – деп къулагъына фысылдагъан эди.

Койден шеэрдеки татар мектебине окъумакъ ичюн дёрт къыз кетеджек эди. Бунлардан

бириси де Эсма. Эсма ве аркъадашлары, артыкъ бир айдан берли хабер беклейлер.

Сериндже бир ель эсе. Кунеш йылтырай, ама сыджагъы чокъ дуюлмай. Яз дюньянен

салыкълашты. Кузьбабай таягъыны саллап келе ята. Ешилликлернинъ чырайы денъишти.

Къаршыдаки буюк дагъларнынъ япракълары сырлангъан, аллангъан, пуллангъан эди.

Эсма аркъадашларынен шеэрге кете. Эмине, онлары озгъарып кеткен Исмаил

эфендиден сорай:

– Шимди эпимизи алырлармы экен?

– Къана, алырлар деп умют этемиз, иншалла, алырлар. Ама бираз имтиан олурсыз,

дохтур да бакъар. Имтиан верип олсанъыз, дохтур да сизни сагълам тапса, сонъ алырлар.

Бизим койден учь къыз алмагъа къарар верген эдилер.

Бу хабер Эсманы урькютти. Онынъ кейфи артыкъ бозулгъан эди. Къоркъып сорады:

– Я сонъ, Исмаил агъам, эгер имтиан верип оламасакъ, дохтур да сакъат десе, сонъ не

олур?

– Сонъ не оладжакъ, къайтып кетермиз койге.

Эсманынъ чырайы атты. Нефеси сыкълашмагъа, юреги фытырдамагъа башлады.

Онынъ темиз кейфи кеткен, бир къач саатлардан берли корюнген шенълиги джоюлгъан

эди. Солгъун янакълары шу саат чёккен, къашлары сыкъ-сыкъ къыбырдамагъа башлагъан

эди. Буюк фуртуналы бир авадан сонъ онынъ месум кокюнде корюльген ачыкъ кунешли

бир баарь янъыдан къара, къоркъунч булутларнен къапанды. О, артыкъ бутюн ёл бою

озюнинъ насыл имтиан оладжагъыны, озюнден нелер сораладжагъыны, не киби

джеваплар вермек керек олгъаныны тюшюне эди. Козюнинъ огюне дохтур келе яки

киреджеги мектепнинъ оджалары келе ве онлардан месумане бакъышларынен ярдым

истей эди. «Уф, я Раббим, сен ярдым эт. Мени къабул этсинлер. Мен сенинъ эмринъден

чыкъмам, ясин окъурым, кимсеге ялан айтмам. Анам – урма айванларны, гунадыр, – дей

эди, я Раббим, урмам, кимсени ынджытмам, ич кимсенинъ артындан айтмам, я Раббим,

сен мени мектепке къабул эттир…»

Къаба, буюк дагъларнынъ арасындан кечкенде, Эсманынъ аркъадашлары узун

тюркюлер туттурдылар:

Къаядан эндим бугунь, элимде алтын гугюм.

Эр кунь корьген анамы не дюн корьдим, не бугунь…

Атларынынъ чанълары, бу яш сеслер гурь, къаба дагъларны чынълата эди. Эмине ве

даа о бир аркъадашлары шенъ, къуванчлы йырлай эдилер. Бу тюркюден Эсманынъ козю

огюне ольген баба-анасы ве онларнен яшагъан шенъ, бахтлы куньлери кельди… Иште,

Эсма анасынен тютюн къырмагъа кете. Эрте сабадан орталыкъ не къадар гузель къокъуй.

Бир тарафтан къушлар отюше, дигер тарафтан исе, дере ве озенлерден акъкъан чешит

сувлар, чешит тюрлю тюркюлер айта эди. Эсма анасына чичеклер айып бере. Онларынъ

арасындан кельген памукъ тюклю къозучыкълары да сычракълап ойнай. Тарлада тютюн

къырмакъ не къадар зевкълыдыр!.. Иште, онлар артыкъ къырып битирдилер. Бабасы

тютюн тарписини юкледи. Эсма ве анасы бир сепет зарзават айдылар, эвге къайталар…

ама шимди кунеш къыздыра. Эсма болдурды, анасы оны къучагъына ала, опе…

Эсма бу хатирелеринен пек татлы дакъикъалар яшай, севине. Онынъ сёнюк

козьлеринде къуванч, бахт йылдырымлары учуша эди. Эсма да анасыны къучакълайджакъ

ола. Бирден-бирге анасынынъ олюси онынъ эсине тюше… Ава сувукъ, эвде атеш

якъаджакъ такъатта адам ёкъ. Бабасы бир къач куньлерден берли эвге кельмей. Эсма бир

кунь ёлда, эки адамнынъ лакъырды эткенини эшиткен эди:

– Эй, къардаш, къайда вараджакъсынъ? Мына, Ибраим агъа да кетти. Бир ерде бузлап

къалмагъан олса яхшы. Барем, ольсем де балаларымынъ янында эпимиз бирликте олейик.

Бети-козю шишкен отеки адам исе:

– Не япаджакъсынъ, оледжек заманымыз якълашкъандыр. Баш язысын козь кореджек.

Бир тарафтан Эсманынъ анасы темиз такъаттан тюшкен, бет-козь шишик, ынъырдана

чекише. Дигер тарафтан исе Эсма бабасыны тюшюне.

Эсма титрей, къалтырай. Ачлыкъ фелякети онынъ козюнинъ огюнден бутюн дешети,

къоркъунчлыгъынен келип кече, онынъ яш гонълюндеки силинмез яраларны къозгъалта,

сонъ Эсманынъ козюне дайысынынъ эвиндеки яшавы келе. Оксюзлик куньлернинъ

чекишмелери сыралана.

Араба Агъыз Къырдан тюшкен, озен янында атларны сувармакъ ичюн токътагъан эди.

Эсманынъ аркъадашлары агъыр бир макъамнен янъы бир тюркю туттурдылар:

Ай гиди, меним озь коюм, сув башы Найман.

Сенинъ козюнъ торланса, мен джылайман.

Кой… Тувгъан кой… Бу гузель ер Эсманынъ акъылында шимди къаранлыкъ,

къоркъунч нокъталардан башкъа бир шей ташламай. О гузель ешиль дагълар, бол

кольгели багъчалар, багълар, йылтырап чешит тюркюлер айтып акъкъан сувлар, пек

татлы, севинчли, тюркюли вакъытлар кечирильген тютюн тарлалары – бутюн бунлар

чичеклер, гуллер силинген… Эсманынъ гонълюнде тек къап-къара тамгъалы бир эв, бир

ишкендже ери къалгъан эди.

Шеэрге кетмек узьре арабагъа мингенде, башкъа къызларнынъ ана-бабасы

топлашкъан, къызларыны опип, охшап озгъаргъан эдилер. Заваллы Эсманы озгъараджакъ

ич бир кимсе ёкъ эди. Бундан башкъа о, шу куню енгесинден яхшы бир къаргъыш

ашагъан эди. Дайысы акъшамдан онынъле салыкълашып онъа бир къач татлы сёзлер

айткъан ве сабадан эрте турып ишине кеткен. Эсмагъа оджаларындан башкъа «салыкънен

вар, Алла къолай кетирсин, сен къоркъма биз санъа ярдым этермиз» деген бир киши

тапылмады. Эсма бузлагъан тарзда башкъаларынынъ салыкълашкъанына бакъа, ич бир

козьден ич бир тюрлю севгили бакъыш корип оламайджагъыны бильгени ичюн

козьяшларыны юречигине акъыта эди. Онынъ юречиги, душман аякълары астында

эзильген, тапталгъан бир мемлекет, башсыз, къорчалавсыз, оксюз къалгъан бир миллет

киби тахкъир олунгъан, орьселенген эди. Къаршыдаки къырдан кечкенде, Эсма тувгъан

коюне бир козь кездирди. Бабасынынъ ачлыкътан саткъан эвининъ бозукъ, йыкъыкъ

дуварлары козюне илишти. Даа узакъта бир байырнынъ артындан кой мезарлыгъынынъ

къара ташлары корюне эди, агълайджакъ олды. Лякин онынъ козьяшлары къуругъан эди.

Аркъадашлары узакътан аналары, тувгъанларынен савлукълаша эдилер.

Эмине санки онынъ алыны анълагъан эди

– Эсма, бакъ сен не къадар частлысынъ, сенинъ артына ташлагъан ана-бабанъ ёкъ.

Бакъ, меним анам манъа явлукъ саллай. О, шимди, ким бильсин, не къадар агълайдыр.

Эмине сесине шенълик бермек истеп: – Ама зарар ёкъ, мектепке кирсек, эр шейни

унутырмыз…

Мектеп лакъырдысыны эсине кетирмеси узерине Эсманынъ акъылына кене дохтур,

мектеп оджалары ве мектепке къабул олунмайджагъы кельди. Онынъ яш, кедерленген

гонълюнде даа башкъа, даа якъын фелякетлер, аджылар догъура биледжек фуртуналар

эсмеге, дувулдамагъа башлады. Аджеба, оны мектепке аладжакълармы?..

Буюк, ешиль боялы, койдекилерине ошамагъан азбар къапулары гъычырдап

ачылдылар. Араба таш тёшевли кениш азбаргъа шатырдап кирди. Бир чокъ къызлар янъы

араба кельгенини корип ушюштилер. Мектепте Эсмаларнынъ янаша койлеринден

танышлары бар эди. Онлар шу саат сечилип чикъты, буюк севинчнен янъы кельген

аркъадашларыны къаршыладылар. Эсманынъ танышларындан ильк соравы дохтур

мындамы, сёзлери олды. Дохтур онынъ козюнинъ огюнде балабан, къоркъунч ве яхшы

мераметли бир адам олып корюне эди. О, оджалардан о къадар къоркъмай эди. Чюнки

онынъ оджасы пек зияде севе, дерслерини азырлагъаныны, бильгенини айта эди.

Бир таныш ондан сорады: «Койлерде не вар, не ёкъ, бизим койден хабер алдынъызмы,

яхшылармы?» Эсма: «Чокъ шукюр, яхшыдырлар», – деди ве иляве этти. «Бизде шимди

дохтур ёкъ, хасталыкълар котерильди.»

Сонъ Эсма бирден-бирге башкъа, титрек бир сеснен къызлардан сорады:

– Дохтур не заман келеджек я?

– О саба келир.

– О дохтур мени алырмы экен?..

Эсмаларгъа онларнынъ аякъдашлары бутюн мектебини, азбарыны, сыныфларыны,

ятакъханелерини, аш пиширильген, ашалгъан ве даа башкъа ерини кездирип

косьтердилер.

– Я бу недир?

– Бунъа идарехане дерлер, канцелярия.

– Я мында не япалар?

– Мында мудирлер, оджалар отурыр. Мында балаларны язалар.

– Янъы келенлерни мында алалармы?

– Эбет!

Эсма къоркъып сорады:

– Имтианны не заман япалар, кучь сорайлармы?

– О, мудир кельген сонъ анълашылыр.

Бу ода Эсманынъ гонълюнде буюк бир къоркъу ташлады, санки анда онынъ бутюн

бахты ве яки фелякети бекленген эди.

Акъшам якъынлашкъан, орталыкъ къаранлыкълашмагъа башлагъан эди. Оджа

дедилер… Бир эфенди келип онларгъа хош кельди айтты. Къайдан кельгенлерини, койде

насыл олгъаныны ве даа чокъ шейлер сорап онларнен лакъырды этти. Эсма башта ондан

бираз къоркъса да, сонъ юрекленди, лаф арасында оджанынъ бир суалинден файдаланып:

– Бизим койнинъ авасы, сувы пек яхшыдыр, бизде халкълар пек сагъламдырлар. Бизим

ич биримиз хасталанмадыкъ, – деди.

Бу кунь куч олгъан эди. Оджа онларгъа ер косьтерди.

– Мына бу гедже раатланынъыз, ярын сизни бираз имтиан этип бакъармыз, дохтур да

бакъар, сонъ окъумагъа башларсынъыз…

Эсманынъ бу геджесини мен язмакъ истемейим. О джинли дерелер къадар

къоркъунчлы, шейтан тойлары къадар къарышыкъ, Яшар дуду абланынъ къашлары къадар

чатыкъ, оксюзлик къадар серт ве коклер къадар четсиз эди… Багъча къадар буюк бу

ятакъханеде балаларнынъ чешит якътан кельген хурулдамалары, липильдеп янмакъта

олгъан кучюк лампачыкълардан созулгъан чешит тюрлю кольгелер онынъ ичюн бу пек

янъы, пек ябанджы орталыкъ онда, Эсмада, тюрлю сырлы, анълашылмаз дуйгъу не

тюшюнджелер догъура, онынъ юкъусыны къачыра эди.

Саба турмакъ чанъы ургъанда, Эсма эр кестен эвель сычрап тургъан эди…

– Айдынъ, янъы кельген къызлар, сиз идареханеге вараджакъсынъыз!

Эсма одагъа насыл киргенини билип оламады. Эсмаларны кетирген Исмаил эфенди

мудирнен лакъырды эте, онъа бир шейлер айта эди. Мудир: «Ёкъ, джаным, дёрт кишини

насыл къабул этейик, биз сизнинъ койге тек учь адамгъа ер берген эдик. Даа башкъа

ерлерден де алмакъ керек. Къырымда кой чокъ» – деди.

Бу лакъырдылар Эсманынъ юрегине окъ киби урды. Иште, бир частсызлыкъ даа!..

Мудир эфенди янъы ичери кирген къызларгъа чевирилип:

– Къана, бу ханымлар сизинъ койден кельгенлер? Хош кельдинъиз, баллар, келинъ

бакъайым ыранда, – деди.

Эсма эгилип онынъ къолуны опеджек олды.

– Керекмей, къардашым, сенинъ адынъ не?

– Эсма…

– Сен иптидаий мектебини битирдинъми?

– Эбет.

– Яхшы ама, сен бираз нарин корюнесинъ де, насыл окъурсынъ сен, къардашым?

Эсманынъ юречиги бузлады. О, бундан сонъ олгъан мудирнинъ суаллерине джевап

бералмады. Лякин Исмаил эфенди онынъ ярдымына етишкен эди. О, мудирге яваштан бир

шейлер айтты.

Эсманынъ шеадетнамелерини бакъкъанда, мудир Эсманынъкини яхшы козьден

кечирди. О, башыны саллап:

– Аферин, къызым, бакъ, сен чалышкъан бир къыз экенсинъ.

Эсма кениш бир нефес алды. О, артыкъ юрекленген эди. Шимдиден сонъ соралгъан

суаллерге пек яхшы джеваплар берди. Отеки къызларнынъ тутулгъан ерлерини де ондан

сорай эдилер. О, эсап меселелерини яхшы чезди.

Эсма да, идареханенинъ къапусындан чыкъкъанда, биринджи къалены алгъан бир

командан вазиети бар эди. Исмаил эфенди онлардан бираз сонъ чыкъып:

– Аферин, къызлар, бизни утандырмадынъыз, – деди.

Сонъ Эсмагъа якълашып:

– Сени оджалар чокъ бегендилер, – дегенде, Эсманынъ юреги бир къат даа осьти.

Отеки къызлар Исмаил эфендининъ башына топлашып не заман къайтаджагъым,

шимди мында къалсалар, сонъ койге варып ана-бабаларынен не заман корюшип

оладжакъларны сорай эдилер. Амма Эсманынъ тюшюнгени бу дегиль эди. Онынъ

козюнинъ огюнде экинджи тик бир байыр пейда олгъан эди. О, янындаки мектеп

къызларындан бирисини сорады:

– Дохтур чалттан келирми экен?

– О, бир сааттен келир.

Бир сааттен… Уф, бу не къадар узун бир заман… Бир саатте алтмыш дакъикъа вар…

Атмыш дакъикъа, шакъа дегиль… Амма, иншалла, дохтур да яхшы бир адамдыр. Эм

меним бир ерим агъырмай ки! Элимде бираз яра вар, амма, – о тез яхшы олур. О ич

агъырмай да… Белим, белим тек эки учь ай эвельси агъыргъан эди бираз.. Мен ыранда

котек ашамайджагъым… О ыранда агъырмаз, иншалла. Аджеба, дюньяда бир сааттен даа

узун бир шей вармы экен?

– Айдынъыз, дохтур кельди!

Эсманынъ аякъдашлары аркъадашларыны мектепнинъ хастаханесине озгъардылар.

Заваллы Эсма… О даа шимдигедже бу къадар кучь, мушкюль бир вазиетте къалмагъан

эди. Ана-бабасы олип, о, ёл ортасында къалгъан заманларында биле бу къадар агъырлыкъ

дуймагъан эди. Уф, бу кучь алнынъ ичинден насыл чыкъмакъ керек?

Эсма дюн бутюн ёл бою ве гедже ятакъханеде оны тюшюнген ве бир чокъ

чарелернинъ арасында озюни япма олсада, бираз семиздже, сагълемдже косьтермек

ёлларыны къыдыргъан эди. Бунынъ ичюн о, бугунь озюнде олгъан бутюн урба ве

чамашырларыны устюне кийген эди.

О, къоркъулы, серт адымларнен хастаханеге кирди.

– Я сенинъ адынъ не?

– Эсма.

– Бир еринъ агъырамы?

Эсма толкъунлы ве бир нефеснен:

– Ёкъ, дохтур эфенди, ич бир ерим агъырмай.

– Оксюр, бакъайым!

– Я мен сувукъланмадым да, насыл оксюрейим?..

– Я бу не къадар урба, ёкъса ушийсинъми?

– Ёкъ, ёкъ… мен… билесизми, мен ич хаста олмадым. О кечти, дохтур эфенди.

– Чапкъанда юрегинъ урамы, агъырамы?

– Ёкъ, дохтур эфенди, меним юрегим чокъ сагъламдыр. Ич урмаз, эм ич агъырмаз.

– Я, къызым, сен ничюн бу къадар арыкъсынъ? Мадденъ бармы? Косьтер бакъайым

тилинъни!

Бу суаллер Эсманы темиз ольдюре язды. Джебирдеки мелеклернинъ къыркъ суалине

джевап бермек Эсма ичюн даа къолай корюне эди. Дохтурнынъ пармакънен онынъ

коксюне, сыртына урушлары, трубачыкъларнен динълейишлери онъа Яшар дудунынъ

шамарларындан даа чокъ къоркъу бере эди. Q, артыкъ сонъ кучюни топлап дохтурнынъ

сонъ суалине джевап берди:

– Ёкъ, дохтур агъа, меним ич бир ерим агъырмай. Арыкъ олгъаным, чюнки биз чокъ

ачлыкъ чектик, мен оксюз къалдым. Меним анам-бабам ёкътыр, дохтур эфенди. Мен чокъ

яхшы окъурым, дохтур эфенди.

Эсманынъ козьлеринден тыгъырып тюшкен бир къач сыджакъ козь яшы тамлалары

дохтурнынъ элине тийип ерге синъдилер…

Эсма мектепке алынгъан эди…

Исмаил эфенди арабанен мектепке кельди, Эсмаларнен салыкълашып койге

къайтаджакъ эди. Онларнынъ эписи арабанынъ этрафында топландылар. Эр бири Исмаил

эфендиге бир чокъ шейлер ысмарлай эдилер. Онлар ильк дефа оларакъ ана-бабаларындан

айрыла, гъурбет, айрылыкъ дуйгъуларыны тарта, ильк дефа оларакъ ана-бабасыз,

онларынъ ярдымы олмакъсызны яшамакъ девирине башлай эдилер. Бу онлар ичюн бир

тарафтан янъы, меракълы бир девир олса да, дигер тарафтан пек зияде къоркъунч ве агъыр

корюне эди. Бу агъыр яшавда онлар ичюн керек бир чокъ шейлер вар эди. Эвден

чыкъкъанда, бунларны тюшюнмек онларнынъ акъылына биле кельмеген эди. Шимди

Исмаил эфенди де къайтып кете, онлар тер-темиз ялнъыз озь башына къаладжакълар.

Онынъ ичюн эр бири бир куньлюк теджрибелери, корювлери нетиджесинде озьлерининъ

кереклерини тюшюнип айта, ысмарлай эдилер.

– Джаным, Исмаил эфенди, анама айт да манъа къалын бир шал ёлласын. Мында

сувукъ олур дейлер… Анама, бабама – эписине селям этинъиз.

– Исмаил эфенди, бабам манъа бир чанакънен бир къашыкъ алып ёлласын да, бир де

къалын ёргъан коньдерсинлер.

– Джаным, сиз де олмайджакъ шейлер айтасыз. Исмаил эфенди, сен анама айт да бир

къарын къавурма къавурып ёлласын. Джевиз, фындыкъ да унутмасын.

Исмаил эфенди башыны саллай, куле:

– Яхшы, яхшы унутмам эписини айтырым. Емиш, бекмез де ёллатырым, тек сиз бизни

утандырманъыз дерслеринъизге яхшы чалыш, яхшы юрюв, гузель тербиели олунъыз.

Мына бизим фукъаре, джаиль, оксюз халкъымызны адам этеджек сизсинъиз, ич бир заман

халкъны, устюнъизге тюшкен буюк борджларынъызны унутманъыз…

Исмаил эфенди арабаны айдагъан Османгъа кочьмесини айтты.

О, тельбевлерини тюзельтип атларны кочюреджек эди. Балалардан эр бири

боюнларыны букип явлукъларыны азырламагъа башладылар. Эсма шимдиге къадар ич

индемеген эди. Онынъ шей ысмарлайджакъ бир кимсеси ёкъ эди. Койден айырылмакъ,

ялынъыз къалмакъ онъа агъыр кельмей. О, гъурбетликнинъ, асретликнинъ энъ

агъырларыны корип кечирген, оксюзлик ве ёкъсузлыкънынъ энъ къатты, энъ джан

алыджы корюнишлерини яшагъан эди. Лякин онынъ юрегини шимди янъы бир талай

дуйгъулар, арзулар кемире ве о, кой ичюн, онынъ бахт ве фелякетлерини яшаткъан

тувгъан кою, койлюлери ичюн айтаджакъ лакъырдылары олгъаныны дуя. Башкъа къызлар

Исмаил эфендиден бир чокъ шейлер ысмарлагъанда, Эсма бу янъы догъгъан озь

дуйгъулары, озь тюшюнджелеринен огъраша, лякин онларны ифаде этеджек сёз

тапальмай.

Исмаил эфенди де арабагъа минди.

– Айдынъ, баллар, чокъ салыкънен къалынъыз. Сиз меракъ этменъиз, мен шеэрге

кельген сайын сизни келип ёкъларым.

Осман да салыкълашты, къамчысыны элине алды.

– Айда, но-о-о, айда, малилерим!..

Атлар яваш адымларнен кочьтилер. Къызлардан эр бири арабанынъ янашаларындан

кете эди. Ялынъыз Эсма бир четке чекильген, къатып къалгъан. Исмаил эфенди онларнен

бир даа салыкълашты.

– Айды, балалар, салыкънен къалынъыз. Эсма, я сен нечюн ойле бир четке чекилип

къалдынъ?

Эсма Исмаил эфендининъ айткъаныны анъламады, араба азбар къапудан чыкъа ята

эди. Эсма бирден-бирге уянгъан киби башыны котерди, сонъ арабанынъ артындан чапып

къычырды:

– Исмаил эфенди, токъта, джаным, азчыкъ токътаса.

Арабаны токътаттылар. Эсма сыкъ-сыкъ нефес алып арабанынъ янына якълашты.

Онынъ чырайы къызаргъан, юткъуна. Бир шейлер айтаджакъ ола, лякин бир тюрлю сёз

тапальмай эди.

– Не айтаджакъсынъ, Эсма? Айт мен алырым, ёкъса бир шей керекмейми санъа?

Бу суаль Эсманынъ алыны къолайлаштырды.

– Ёкъ, Исмаил агъам, манъа бир шей керекмей, меним айтаджакъ шейим будыр. Сен,

джаным, меним дайыма, Яшар дуду енгеме айт… (Эсма бир къач керелер юткъунды.

Бутюн балалар Эсмагъа бакъа эдилер. Эсма девам этти). Олар манъа акъларыны элял

этсинлер, онлар мени ачлыкътан, олюмден къутардылар. Меним де онларгъа акъкъым

элял олсун…

Эсма бираз даа къызарды.

– Сонъ, Исмаил агъам, джаным, онда бизим къомшумызда Усьниечик вардыр. О да

оксюздир. Мен оны унутмам. Сен, джаным, айт онъа, мен мында оджаларгъа ялварырым,

оны да алырлар мектепке.

Исмаил эфенди Эсманынъ элини тутты, козьлеринден опьти.

– Яхшы, кадям, айтырым, пек яхшы. Иншалла, оны да кетирирмиз. Айды, салыкънен

къал.

Амма Эсманынъ сёзлери битмеген эди.

– Бакъчы, Исмаил агъам. Анда, койде, даа оксюзлер вар. Мен оларны да унутмам. Сен,

бизим бутюн халкъымыз оксюздир – дединъ. Мен бутюн оксюзлерни, джаиль,

къаранлыкъта яшагъан халкъымызны да унутмам.

Эсма даа бир шейлер айтаджакъ эди, ама бильмей, тапмай, не айтаджагъы акъылына

кельмей эди. Аркъадашлары ве арабаны корип топлашкъан даа бир чокъ мектеп къызлары

онынъ бетине бакъа эдилер. Онлардан бир бою куле, бир бою исе онынъ айткъанларыны

тасдикъ эте эдилер. Араба кочьти…

1923 с.

АННЕДЖИГИМ, НЕРДЕСИНЪ?! КЕЛЬ! (АСАН САБРИ АЙВАЗОВ)

Мутхиш ачлыкъ девринде анасыз-бабасыз, кимсесиз, бакъымсыз къалмыш бир чокъ

чоджукъларле берабер Шадиеджик де «Чоджукълары имае джемиети» тарафындан

Акъмесджит «Чоджукъ оджагъы»на кетирильмишти…

Арамыздан бинълердже къурбан алан ачлыкъ шиддетини гъайып этмее башлайынджа,

Чоджукъ оджагъындаки балалардан базыларынынъ анасы, базыларынынъ бабасы яхут

къардашы ве эмширеси, базысынынъ да акърабасы келерек, онлары бирер-экишер алып

котюриюрларды. Бу суретле бир-эки ай ичинде чоджукъларынъ эпси дагъылмыш,

бунларын ерине дигер факъыр чоджукълары ерлештирильмишти. Факъат гузель

Шадиеджиги исе сораян, араян олмамышты.

Чоджукъ оджагъы мудиреси Шадиеджигинъ нерели ве кимлеринъ къызы олдыгъыны

сорды. Лякин Шадиеджигинъ гуль гъонджесини анъдыран кучюк агъзы килитли эмиш

киби, ачылмаюрды. Мудиренинъ суалине ири мавы ве джазибели козьлеринден

акъыттыгъы козь яшларле джевап вермишти…

Арадан бир сене даа кечти. Енъи келен чоджукълар да дагъылмышты. Чоджукъ

оджагъында Шадиеджиктен башкъа кимсе къалмадыгъындан Чоджукъ оджагъынынъ

къапатылмасы хусусында эмир кельмишти. Мудире Шадиеджиктен нерели, ана ве

бабасынынъ кимлер олдыгъыны бир кере даа сорды. Шадиеджик бу дефа дахи

козьлеринден акъыттыгъы эльмаз данелери киби, козь яшларыйле джевап вермек

истемишти. Факъат мудиренинъ косьтердиги исрар ве вердиги изаат узерине агълаяракъ:

«Не аннем вар, не бабам. Адларыны да бильмиюрым, етимим… кимсечигим ёкътыр…

Ялынъыз догъдыгъы ерими билиюрым», – дие койнинъ адыны да сёйледи.

Чоджукъ оджагъы чамашырларыны йыкъаян чамашырджы къадынлардан бири

Шадиеджигинъ кимсесиз олдыгъыны ве артыкъ он яшыны толдурмыш булундыгъындан

ише яраяджагъыны анълады. Оны мудиреден истеди. Мудире Шадиеджиги чамашырджыя

теслим этмек истемиюрды, факъат кендиси башкъа

оладжагъыны косьтеререк: «Акъыз, иште, бурада ятырсынъ, бу сенинъ ятагъынъдыр.

Айды, ят! Саба эркен къалкъып сув кетирирсинъ!» – деди. Ланпайы алып котюрди.

Заваллы Шадиеджик къаранлыкълар ичинде къалды. Гизли-гизли агълаяракъ, дюньяда

бутюн варлыгъы устюндеки эльбисесинден ибарет олан рубасыны, аякъкъапларыны

чыкъармакъсызын ятты. Кирли-паслы йыртыкъ ёргъан парчасыны башына чекти.

Агълады, агълады…

Бираз сонъра ёргъаныны башындан чекти, этрафына бакъынды. Факъат

къаранлыкътан ич бир шей корюнмиюрды. Къоркъулар, титремелер ичинде къалды.

Козьлерини юмды. Кене агълады… Сабая чыкъарсам, бурадан къачарым!» – диюрды.

Ёргъаныны текрар башына чекти. Саатлердже къоркъулар, титремелер ичинде

чырпындыкътан сонъра, кендисине байгъынлыкъ келип, уюды…

Уйкъусында булутлар ичинде беяз эльбиселерийле учан, хафиф ве титрек

янакъларыны кендисине догъру узатан ве валиделерден башкъа ич кимседе корюльмек

итималы олмаян лятиф тебессюмли валидесини корююрды. Онынъ къучагъына атылмакъ,

онынъ севгиси, охшайышы ве шефкъатынынъ леззетини татмакъ истеркен, мераметсиз

къатты бир къол омузджыгъына токъунаракъ бутюн вуджудыны сарсты. Уяндыгъы заман,

чиркин, игренч бир оксюрик ве иддетле къарышыкъ къаба бир сес: «Арамзаде! Къалкъ,

олюм уйкъусынамы яттынъ?! Чабик ол, чыкъаджакъ козьлеринъни ач, патлаяджакъ

башынъны къалдыр! Кит, къуюдан сув кетир!» – деди. Шадиеджик бу шиддетли, сувукъ

эмре итаат этти. Къалкъты. Факъат одасы кене мезар киби къаранлыкъ эди. Чюнки ичине

зия киреджек пенджереси ёкъ иди. Эллерийле ятагъынъ этрафыны арады. Сюйреклене-

сюйреклене къапуйы булып чыкъты. Кендисине верилен узун бир агъач иле эки къогъайы

алды. Аля сонъуна къадар корьмее муваффакъ оламадыгъы руясынынъ хатырасыйле

мутехассыс олан мамур козьлери, козь яшларыле толу булундыгъы алда сокъагъа чыкъты.

Чамашырджынынъ кечен акъшам кендисине косьтердиги къуюя догъру юрюди.

Сеэр булутлары кок къуббесини тезйин идиюр. Куньдогъу тарафы яваш-яваш

къызарыюр, къушчугъазлар да баарь нешиделери окъуюрларды. Шадиеджик ките-ките

къуюнынъ янына кельди, къогъалары ве агъачы ере быракъты. Къуюдан сую насыл

чекебиледжегини тюшюнди. Дерин бир нефес алды. Бу эснада кендиси киби бир сефалет

рефикъасынынъ да айны ишле кельдигини корьди. Онынъ ярдымыйле къогъалар

толдурылды, кендисине теслим этильди. Шадиеджик къогъалары агъачынъ уджларындаки

ченгеллере асты, омузына алмакъ истеди, факъат къалдырамады. Кене къую башында

расткельдиги сефалет рефикъасына арз-ы ихтиядж этти. Къогъалар чамашырджы

къадыннынъ эвине къадар кетирильди. Шадиеджик кучюк, наиф эллерийле къогъалары

бирер-бирер ичери алды. Факъат къоллары, аякълары титриюрды. Буны корен

чамашырджы къадын: «Арам сют эммишинъ баласы, не титрейип туруюрсынъ?! Аля эки

къогъа сувмы кетирдинъ? Бунынъле иш битмез! Он къогъа сув даа кетиреджексинъ, айды,

чабик ол, шимди аякъларынъы къырарым!» – дие багъырды ве башкъа бир одая кирди.

Шадиеджик сокъакъ къапусынынъ огюне чыкъып турды. Узакъ уфукъларда семавий бир

хаял араян масумане бакъышлары нурлар ичинде къалмыш мешрикъа илишти.

Къушчугъазларынъ къанатларыны, гуль ве мелевшелеринъ шебнемлерини ялдызлаян ве

аятта бир куннинъ даа башладыгъыны бильдирен сырма сачлы кунеш Чатыр Дагъын

аркъасындан догъуюрды.

Шадиеджик боюны букюк, козьлери яшлы олдыгъы алда кунешинъ бу тулууна

бакъаркен, дерин бир айрет иссийле мутехассыс олды. Чатыр Дагъ иле кокюн бирлешмиш

киби корюндиги ерде аннеджигини корьмек истиюрды…

Къач дакъикъа яшлы козьлерийле бу тулу левхасыны темаша эттиктен сонъра сувукъ

ве нефретли бир назарле чамашырджынынъ эвине бакъаракъ: «Артыкъ бурада къалмам!

Китеджегим… Аннеджигими араяджагъым!» – дие тюшюниюрды. Сонъра сюратлы

адымларле юрюмее башлады…

Ялы бою арабаларынынъ дурдыгъы ханлардан бирине китти. Арабаларнынъ не заман

китеджеклерини сорады. Мурад ака намындаки арабаджы шимди китеджегини сёйледи.

Шадиеджик кендисининъ де арабая алынмасыны риджа этти. Арабаджы Мурад ака

сабаларыны эеджанлар ичинде бойле кучюк бир къызджыгъазынъ ялынъыз башына ялы

боюна китмек истедигине меракъ этти. «Нерее ве киме китеджексинъ?» – дие сорды.

– Коюме, аннеджигиме китеджегим!

Джевабыны вериркен, агъламая башлады. Мурад ака ничюн агъладыгъыны сорды.

Шадиеджик араба кирасы вермее парасы олмадыгъыны сёйледи. Мурад ака оны парасыз

котюреджегини бильдирдиктен сонъра, эшьясы олып-олмадыгъыны да сорды.

– Не эшьям вар, не кимсем. Кендимден башкъа адамым, устюмдекинден башкъа да

шейим ёкътыр! – джевабыны верди.

Мурад ака къызджыгъазынъ бу алындан мутеэссир олды. Атта юзюнде, козьлеринде

шефкъатле къарышаракъ бир узюн, дудакъларында агълама аляметини косьтерген бир

титреме асыл олунмышты.

– Пек эйи, къызым, кель арабая отур, сени коюнъе котюрейим. Къарнынъ ач исе, бираз

пенир, экмек верейим де, е! – деди.

Шадиеджик арабая атлады. Мурад ака ханеджи иле исабыны кесерек, ёла чыкътылар.

Лякин джаддесинден кечеркен, Шадиеджик яры ачыкъ къолуле сабыкъ вели къонагъыны

косьтеререк:

– Бу буюк бина эбе анайлар мектеби эмиш, мен буюрсем, бизим Чоджукъ

оджагъынынъ мудиреси мени де бу мектебе вермек истиюрды.

– Эбет, къызым, меним торуным Айше де бурада окъуюр. Эбе анай оладжакъ. Бир

йылдан даа мектеби битиреджек, сонъра коюмиздеки амбулаторьяда чалышаджакъ эмиш.

Дюн онъа анасындан мектюп ве пара кетирмиштим.

Каблуков хастаханени кечтиктен сонъра, арабаджы Мурад ака атларыны сюратле

айдамая башлады. Шадиеджик къач дефа аркъасына дёнип бакъаракъ:

– О артыкъ мени буламаз, мени ёлумдан къалдырамаз.

– Ким буламаз, ким къалдырамаз, Шадие?

– О чамашырджы къадын.

Шадиеджик бутюн башына келенлери бирер-бирер Мурад акая анълатты. Эки саат

сонъра Сырлы Копюр нам мааллее кельдилер. Араба турды, атлар туварылды. Бир саат

къадар бурада тураджакъларыны арабаджы Шадиеджиге сёйледи. Атларына ем верди.

Шадиеджик о замана къадар чамашырджы къадыннынъ келип-кельмееджегини сорды.

Арабаджы: «Келемез, къызым, кельсе биле артыкъ сени элимден аламаз», – деди. Олар

къавеханее кирдилер. Орада экмек, пенир едилер, чай ичтилер. Къаведе булунан ёлджу ве

арабаджыларынъ эписи Шадиеджигинъ юзюне, козьлерине бакъыюр, онынъ гузеллигине

айран олуюрларды. Шадиеджик Чоджукъ оджагъында окъумакъ-язмакъ да

огрендигинден, маса узериндеки «Енъи Дюнья» газетасыны окъумая башлады. Ёлджулар

бунъа даа зияде шашыюрларды. Шадиеджик къавеханенинъ алты къырмызы тула

тёшемели софасына чыкъты. Этрафлара бакъты.

Къушчугъазларынъ ешиль орман ичинде гизленерек кунеше къаршы къанатларыны

ачып, кендилерине махсус элан ве нешиделерийле баары алгъышладыкъларыны

динъледи. Къаршысындаки багъчада сыкъ япракълы юксек агъачларынъ алтында хафиф

рузгярынъ тесирийле далгъаланан чименлер узеринде, сеэринъ козьлеринден тюшен ве

бир дамла козьяшы киби корюнен шебнемлеринъ парылдадыгъыны корьди. Эман еринден

фырлаяракъ кендисини багъчая атты. Немли чименлере басаракъ юрюен бир

къушчугъазынъ бир дал узеринде салланаракъ отюшине, рюзгярын даллары тарик

идишине бакъты. Чоджукълыгъы татлы бир сюрю иле айкъырмайы муджип олан бутюн

бу шейлер Шадиеджиге гъайри ихтияри оларакъ: «Ах, не къадар гузель!» – дедиртти.

Шадиеджик айны заманда кучюджик пармакъларыйле мелевшелери ве тюрлю чичеклери

къопармайы да унутмыюрды. Бунлардан бир демет япты. «Аннеджигиме котюреджегим»,

– диюрды. Аягъа къалкъты. Ири мави козьлерийле арабаджыя догъру бакъты. Мурад ака

дахи онынъ бу масумане бакъышына инсанлыгъын рикъкъат ве шевкъатыны тефсир иден

бир назарле мукъабеле идерек: «Кель, къызым, вакъыт олды, гиделим!» – деди.

Арабая миндилер. Алушта тарикъыле Ялтая догъру китмее башладылар. Шадиеджик

бир черик саат сонъра уюмышты. Мурад ака арабайы дурдурды. Арабада булунан шекер

ве пирнич иле толу чуваллар узерине ёллукъ къалын тонуны япты. Явашча ве сонъ

дередже бир итиятле Шадиеджиги яттырды. Башынынъ алтында да аилеси ичюн алдыгъы

антерлик басмалары къойды. Къамчысыйле атларына токъунды. Араба орта сюратле

юрюмее башлады.

Мурад ака къаршы тарафтан келен араба ве автомобиллерле чарпышмамакъ ичюн

атлары не дередже дикъкъатле идаре идиюрды исе, Шадиеджигинъ уянмамасы ичюн де

арабайы о къадар саллатмамая чалышыюр ве ара сыра Шадиеджиге бакъыюрды. Саат он

экие догъру Агъыз Къыр кечидини кечтилер. Майыс кунешининъ кумюш ренкли зиясы ве

къыздырыджы сыджагъыны Шадиеджигинъ беяз юзюне, узун кирпиклерине токъунды.

Энъ мазун юреклере умютлер ваад этеджек къадар джазибели олан ири, мави козьлерини

ачты. Кендисини топлаяракъ эман догърулды. Ёлун сагъ тарафындан копюре-копюре

акъан саф, берракъ сув иле юзюни йыкъамакъ истеди. Мурад ака арабайы дурдурды.

Шадиеджигинъ бу арзусыны да ерине кетирди. Сырлы Копюрден аннеси ичюн яптыгъы

чичек деметини де сувлады. Арабая минди. Артыкъ Алуштая эниюрларды. Ара-сыра

шоссе дёнюмлеринден денъиз корюнмее башлыюрды. Шадиеджик денъиз корьмесийле:

«Вай, коюмизе келиюрыз!» – дие севинчле багъырды. Мурад ака: «Хайыр, къызым,

денъиз сизинъ коюн денъизи, ама ялыдаки кой Алуштадыр, сизинъ коюнъизе бир куньлюк

ёлумыз даа вар».

Арабанынъ доланбачлы ёл иле китмеси, кунешинъ сыкъ япракълы юксек агъачлар

арасындан сюзюле-сюзюле парлакъ шуалары серпмеси, далларын ерлере къадар

саркъмасы ве эр эки дакъикъада къаршысындаки табиат левхаларынынъ денъишмеси

Шадиеджиги чокъ меракъландырыюрды. Денъиз якълаштыкъча Шадиеджигинъ юзюни

узюнлер, кедерлер къаплыюр, мави козьлери яшарыюрды. Узюни косьтермемек,

козьяшлары гизлемек ичюн Чоджукъ оджагъы мудиресининъ кендисине багъышладыгъы

индже, беяз мендиль иле юзюни къаяды. Ичини чекти. Гъает яныкъ бир сесле «Анне

десем, аннем ёкъ, баба десем, бабам ёкъ!» тюркюсини йырламая башлады. Мурад ака

бундан мутеэссир оларакъ, о да Шадиеджиге рефакъат идиюрды. Мурад ака бу тесир

алтында Шума коюнден кечеркен атларына сув вермее де унутмышты…

Дар Богъаз денилен ере кельдилер. Орада да эки саат раатландыкътан сонъра, Ялтая

китмек узьре арекет этмишлерди. Сельбилер, чинарлар, багъ ве багъчалар ичинде

богъулмыш сайфиелер арасындан Алуштанынъ кенарындан денъиз ялысына эндилер.

Шадиеджик денъиз амамларыны, искелени, искеле къаршысындаки вапуры, искеле

узериндеки ёлджуларынъ къалабалыгъыны сейир иде-иде гидиюр ве Мурад акая диюрды:

«Бурасы да гузель, ама бизим коюмиз даа гузельдир. Бизим коюн сельбилери, джевиз

агъачлары, багъчалары, парклары, сайфиелери даа дюльбер, ялысы, къаялыкълары,

къумсаллары даа эйи, дагълары, къырлары даа шырныкълыдыр». Мурад ака

Шадиеджигинъ бу муталяасынынъ догъру олдыгъыны тасдыкъ ёллу башыны саллыюрды.

Алуштанынъ доланбачлы ёкъушындан яваш-яваш чыкъмая башладылар. Буюк Ламбат

багъ-багъчаларына якълашмакъта экен, кунеш де гъуруб этмиш ве Шадиеджик кене

уюмышты. Арабанынъ Дегирменкойде эки саат дурдугъындан Шадиеджигинъ хабери

олмамышты.

Саба серинлигининъ тесирийле олмалы эди ки, Массандра нам маалледе Ялтая

энмекте экен, Шадиеджик титремелер ичинде уянды. Башыны къалдырып этрафына

бакъынды. Ёлун сагъында ешилликлер, багъчалыкълар ичинде булунан Ай Васылы, дере

ичинде Дерекою, къаршысындаки Ялтайы корюндже:

– Мурад ака, бу корюнен ерлер нересидир? Коюмиз даа узакъмы?

– Коюнъизе даа кельмедик. Корюнен койлер Ай Васыл, Дерекой койлери.

Къаршымыздаки да Ялта шеэридир.

– Ачлыкъ заманында мен аналыгъымле берабер Ялтая келип аш къазанларымызы,

легенимизи сатып экмек алмыш эдик. Коюмизе кетеркен, ёлумыз басылып экмегимизи

алмышларды. О заман меним къулагъымдаки купеджиклерими де чыкъарып

алмышларды. Агъладыгъым ичюн ёлумызы басанлардан бири тюфенк къундагъыйле

аркъама урмышты… Шимди аналыгъым мени корьсе, ким билир не къадар севинеджек!

Ялтая кирдилер. Мурад ака ханлардан бирине кирип, атларыны тувардыкътан сонъра

Шадиеджигинъ коюне китеджек арабалар янына варды. Бир арабаджыдан оны

котюрмесини риджа этти. Шадиейи арабая отуртты. Алынындан къач дефа оперек, онъа

къач рубле эдие верди. Шадиеджик агълаяракъ, Мурад аканынъ элини опьти. Экисининъ

де козьлери яшлы олдыгъы алда айрылыштылар…

Шадиеджик, ниает, дёрт йыл эввель кендисинден айырылдыгъы коюне кельмишти.

Арабадан энеркен, орада булунанларынъ эписи кендисине дикъкъатле бакъыюр ве:

«Машалла балая, къокъла киби!» – сёзлери сёйлеюрларды. Факъат оны ич кимсе

таныямамышты. Чюнки койдешлери Шадиеджиги ачлыкътан ольди эсап этерлерди.

Шадиеджик арабадан эндиги киби, кендисине аналыкъ, бабалыкъ эткен Фериде абла

иле Усеин аканынъ эвлерине китти. Факъат кендилерининъ ачлыкътан ольдиклерини

анъладыгъы киби, эвлерининъ де бир таш йыгъынындан ибарет къалдыгъыны корьди.

Бундан чокъ мутеэссир оларакъ агълады. Башыны сагъ омузы узерине букерек

тюшюнди… Нерее китеджегини, киме мураджаат этеджегини бильмиюрды.

Къомшуларындан бирининъ къызы Фатимайы таныды. Эман янына варып: «Фатима, мени

таныдынъмы?» – деди.

– Ёкъ, танымадым. Сен кимсинъ?

Шадиеджик бу суалье бир кереден джевап вермектен чекинди, чюнки кендисини

таныдырса, Фатимадан насыл муамеле кореджегини бильмиюрды. Фатима

Шадиеджигинъ гузеллигине шашыюр ве бойле гузель бир къызын кендисини

таныдыгъына тааджип этерек:

– Я сен мени нерден билесинъ? Адымы кимден огрендинъ?

– Мен сени чокътан таныюрым. Эмширенъ Селимеджиги де билиюрым.

– Вай, демек, сен эпимизи билиюрсынъ?! (Агъламсынаракъ) Селимеджигимиз ал

комлектен ольди. Дюн анам иле мезарына чичек котюрдик. Башына Истанбул сюнбюли

тиктик…

Шадиеджик агъламая башлады.

– Ах, о ничюн ольди? Онынъ ерине мен ольмели эдим. Онынъ анасы, бабасы,

эмширеси вар, онынъ эви, сою-сопу вар. О яшамалы эди. Олюм онынъ ерине меним

джанымы алайды…

Фатима да агълады. Бири-бирине сарылышып кене агъладылар. Фатима Шадиенинъ

адыны огренмеден, оны танымадан эвлерине чагъырды. Аннеси Сайде тотай иле таныш

этти. Сайде тотай дикъкъатле Шадиейи козьден кечирдиктен сонъра, чырайыны

сыкъаракъ вахший бир сесле Шадиее: «Тез эвимден чыкъ! Козюм огюнден джоюл, эвими

арамлатма!» – дие Шадиенинъ къолундан тутаракъ, оны къапудан тышары къувды. Къызы

Фатимая чевирилерек: «Сен бу арамзадейи, бу пичи нерден булып кетирдинъ?! Бу

быралкъы, ачлыкъ вакъытында гъайып олан Шадиедир. Эгер онынъле бир даа

корюшеджек олур исенъ, сени арам эвлят этер, эвимден къуварым!» – дие багъырды.

Арасы чокъ кечмеден бутюн кой эалиси Шадиеджиги таныды. Оны таныянларын эпси

кендисинден нефрет этиюрды. Бир чокъ къапулара, пек чокъ кишилере мураджаат этти

исе де оны имае этен олмады. Мектеп муаллими Шадиеджигинъ акъыллы, тербиели,

беджерикли бир къыз олдыгъыны корип оны мектебе алмакъ истеди исе де, коюн

джемааты, эгер муаллим Шадиейи мектебе алырсе, бутюн чоджукълары мектептен

аладжакъларыны бильдирмеси узерине муаллим де ниетинден вазгечмее меджбур олды.

Бу суретле Шадиеджик яз вакъытыны курортлара келен мисафирлере чичек сатмакъле

кечирди. Бириктирдиги параларыны сакъламакъ ичюн кендисинден чичек алдыгъы

багъчевана вермишти. Багъчеван апансыздан ольди. Шадиеджик багъчеваннынъ огълуна

мураджаат этип, сакъламакъ ичюн бабасына пара вердигини ве бу паранынъ шимди

верильмесини истеди. Багъчеваннынъ огълу: «Меним ондан хаберим ёкъ. Бабам ольди.

Мезарда ятыюр. Кит, ондан исте!» – деди.

Шадиеджик агълаяракъ, ялвараракъ пек чокъ исрар этти исе де, бириктирдиги къач

кумюши алмая муваффакъ оламады…

Ниает, кузь мевсими, багъ бозум заманы кельди. Шадиеджик ичюн артыкъ сачакълар

алтында, диварлар тюбюнде геджелемек мушкюллешмишти. Атта бир гедже ягъан

ягъмурлар алтында зияде ысландыгъындан сувукъ аларакъ, оксюрмее башламышты. Бир

тарафтан оксюрюгининъ шиддетленмеси, дигер тарафтан аз емесининъ тесирийле череси

солмая, сарармая юзь тутмышты… Шадиеджик пек ассас эди. Бир ягъмур тамласы, бир

булут парчасы, бир акъшам заманы, бир къушун нагъмеси, бир къатра козь яшы, мазунане

бир тебессюм, гъарибане бир бакъыш онъа пек токъуныюр, оны пек мутеэссир этиюрды.

Кузь мевсимининъ азин, серин бир кунюнде, сарылыкъта веремли къызларын

чересини танзир этен сары япракълар пек манидар бирер таассюр нидасыйле топракъ

узерине тёкюлиркен, эр заманындан даа зияде мукеддер булунан Шадиеджик багъчалар,

багълар арасындан дагълара догъру китиюрды. Кечмиш заманлардан юзьлердже сене

эввельки аллардан хабер верен буюк джевиз агъачларынынъ аджип бир хышылты иле

тюшмекте олан япракълары узеринден юрюмесинден шакъырдылар асыл олуюрды.

Шадиеджик эгилерек авучына бир япракъ алды. Оны сыкъмая башлады. Юзюни денъизе

догъру чевиререк бир агъачынъ алтында отурды. Уюр киби бир вазиет алды…

Къач саат сонъра, омюри киби бош, бахты киби къара ве ичинде гузель бир руя биле

корюльмек ихтималы олмаян менус уйкъусындан уянды. Кузь кунешининъ акъшам узери

денъиз узеринде ренкли шуалар быракътыгъыны корьди. Алтында отурдыгъы агъачын

далы узеринде йырлаян бир къушчугъаза бакъты. Аннесининъ де онъа йиеджек

кетирдигини корюндже козьлери яшланды ве деди: «Ах, ничюн меним де аннеджигим

ёкъ? Ничюн мен де бу къушчугъаз къадар бахтлы дегилим? Коклерде йылдызым

олмадыгъы киби, ерде де ич кимсем ёкъ… Не анне къучагъында яттым, не бешикте

салландым… Мен кимим? Аннем, бабам кимдилер? Бир шей бильмиюрым. Бильдигим

бир шей вар исе, о да учь айлыкъ икен, аннеджигим тарафындан коюмизинъ джами

огюндеки мусалла ташы узеринде быракъылмыш бир къыз эмишим! Коюмизинъ бутюн

чоджукълары манъа ябанджы козюле бакъыюрлар. Манъа койдеш демиюрлар.

Ойнадыкълары оюнларына мени къабул этмиюрлар. Эпси манъа: «Пич, темизсиз…» –

диюрлар. Коюмизинъ багълары, багъчалары, тарлалары арасындан кечеркен, шырыл-

шырыл акъмакъта олан темиз, арыныкъ сувлар башында аннелеринъ балачыкъларыны

къучагъына аларакъ опьтиклерини, охшадыкъларыны, севдиклерини бойнумы букерек

узакълардан сейир этерим. Янларына китеджек олурсам, быракъмазлар. «Сен

мурдарсынъ!» – дие сёйлеюрлар.»

Акъшам осьти. Кое энерек Шадиеджик агълая-сызлая джамие догъру китиюрды.

Чюнки геджейи, къапусы даима ачыкъ булунан джамининъ бир кенарында кечирмек

истиюрды.

Джами азбарына кирди. Дюньянынъ, аятынъ бутюн элем ве кедерлерини кендиси

узеринде татмая башладыгъы мусалла ташына козьлерини тикти. Гуя орая

быракъылдыгъы заман аннеджигининъ акъыттыгъы козь яшларынынъ излерини

арыюрды…

Бир кереден еринден къалкъаракъ, эр бирининъ башы уджунда къара сельвилер

тикильмиш бинълердже мезары ави олан мезарыстана догъру къошты. Эр бирине айры-

айры бакъты. Онъа мезарларынъ эпси бир корюниюрды. Ер устюнде аннеджигини,

бабаджыгъыны буламадыгъы киби, еринъ алтында да буламаяджагъына эмин олды.

Бойнуны букерек текрар агъламая башлады. Козьлерини силе-силе, аякъларыны чеке-чеке

кене джами огюне кельди…

Аннесининъ агъушындан айрыларакъ агъламая башладыгъындан, он бир йыллыкъ бир

заман кечирдигини хатырлады… Этрафына бакъынды. Бир кереден ере чёкти, титреди,

чырпынды. Буюк бир замет иле къалкъты, мусалла ташынынъ узерине серильди.

Къолларыны коксю узерине къойды. Козьлерини коклере тикерек: «Аннеджигим,

нердесинъ?! Кель! Мени ал! Мени быракътыгъынъ таш узеринде сени беклиюрым!» – дие

багъырды, козьлерини юмды. Сонъ нефесини аларакъ, эбедий раатлыкъ уйкъусына ятты…

1927 с.

ПЬЕСА — НЕДЕН БУ АЛГЪА КЪАЛДЫКЪ (АСАН САБРИ АЙВАЗОВ)

Эшхас

Сейидбек – задекянлардан, бир адвокат, социалист.

Решид эфенди – лисан-и-миллий муаллими, отуз яшларында бир миллетперест.

Али эфенди – бир газете муаррири.

Абдульветан – ихтияр бир аким.

Абдульислям – ихтияр бир зат-и-мухтерем.

Бекир – аякъчы.

Селим – ханеджи.

Осман – ханеджи.

Дигер ихтиярлар – мусафирлер, умидин.

БИРИНДЖИ ПЕРДЕ

(Асрий азыр махсус бир музейен оте ки, бир тарафында мукеммель бир кутюбхане, буюк пенджере къарибинде бир языхане, отенинъ ортасында Авропа вари буюк мюдеввер бир маса, этрафында бир диван иле къач адед къанапе ве сандалиелер, маса узеринде къач адед рус газетелери бир де буюк ланпа булуныюр).

Биринджи меджлис

(Сейидбек, Решид эфенди, Али эфенди)

А.С. Айвазовнынъ 1907 с. чыкъкъан китабы джылтынынъ фотокопиясы

Решид эфенди. Сейидбек! Бу акъшам сени хурафаттан зияде махзун кориюрым! Юзюнъе бакъан бир истикълялиет дюшкюни, душман эсири, яки миллетинъ алындан, истикъбалинден къаза умид иден бирини эсап идер! Бу къадар дюшюнменинъ, бу дередже далгъынлыгъынъ не лязими вардыр? Бу алынъле йине шу газетелери къарыштырыюрсынъ, быракъ шунлары, джаным, даа онлардан безмединъми?!. Бугунь бир ерде бир дюгюн иджра идилиюр. Айды, гиделим, бираз эгленелим. Бельки, козюнъ-гонълюнъ ачылыр.

Бу яш башынъле бутюн куньлеринъи, гиджелеринъи бойле аджджы-аджджы дюшюнджелер, умидсиз тасавурлар иле кечириюрсынъ. Айды, къалкъ, гиделим!..

Сейидбек*. Оставь, пожалуйста. Сен бугунь бенимле эгленмегеми истиюрсынъ? Сен отлично билиюрсынъ ки, бен татарский свадьбадан хошланмам! Оралара вармакъ беним ичюн бир олюмдир. Бен о фена обычайларынъ душманы олдыгъымы да бильмиюрмысынъ? Бугуньки настроениямынъ феналыгъына, досадамынъ артмасына себеп де шу свадьбадыр. Ким билир, бу гидже не къадар башлар парланаджакъ, не дередже водкалар ичиледжек, не къадар безобразия оладжакъ?!.

Решид эфенди. Джаным! Бугуньки дюгюн мырза ве бек тою олмайып, пек факъыр бир намуслы генчнинъ дюгюнидир. Бунъа гитмеде ич бир баас ёкътыр, зан идерим!

Сейидбек. Санъа эм коротко, эм ясно: эгер беним достум исенъ, шу предложениеден вазгеч! Бир чокь йыллардан бери бизим несчастный мусульманлар арасында свадьба адыле япыла келен о чиркин обычайларынъ, беним взглядымда, масхаралыкътан, безобразиядан ич бир фаркъы ёкътыр!.. Бунынъ ичюн уже он йылдан бери ич бир татар свадьбасында олмадым ве олмакъ да истемем… Эгер бу ниетле банъа кельдинъиз исе, гидинъиз… Бен гидемем. Сиз истерсенъиз, гидинъиз! Бог с вами!

Решид эфенди. Азизим, бугунь санъа къардашча бир къач сёз сёйлейджегим, факъат ынджынмая чексек…

Сейидбек. Пожалуйста, пожалуйста!..

Решид эфенди. Сен кендинъ «миллет, миллет!» дие дердлере, веремлере огърадынъ… Лякин миллети, адетлеримизи бутюн-бутюне унуттынъ!.. Джемиетимиз олюр — вармазсанъ, дюгюн олюр — гитмезсенъ, саньат джемиетлери япылыр — булунмазсакъ, бойле миллетперестлик олурмы? Бен де чалгъылы-чагъаналы, дебдебели, тантаналы, шаматалы, гурюльтили тойлара гитмектен хаз итмем. Гиттигим дюгюнлерде генчлер иле вакъыт кечирмеюп, яшлы-башлы ихтиярлар янында эгленирим.

Сейидбек. Голубчик! Во-первых, мен националист дегилим. Во-вторых, къартлар иле отурылырмы? По моему мнению, къартлар иле вакъьгг кечирмек энъ буюк бир азап, онлара сёз анълатмакъ ич даянылмаяджакъ бир наказаниедир!

Решид. Иште, корьдигинъиз миллети бегенмиюрсынъыз! Айып дегиль, чюнки миллети тешкиль иден эфрад арасында не киби алий адамлар булундыгъындан бихаберсинъ. Эгер сен миллетинъ насыл бир «аят-и-мукъаддес» олдыгъыны ве бу аят меянында насыл укюметшынас затлар булундыгъыны бильсе идинъ, бу фикирден вазгечер идинъ… Миллетимиз арасында ойле адамлар вардыр ки, онларын меджлисинде булунып, саф субетлерини, кечмиш ве шимдики аятлары, омюрлери акъкъындаки фикир ве муталяаларыны динълее идинъ, леззетини не Максим Горькийлеринъ, не Толстойларынъ, не Плехановларынъ, не Лассаллеринъ, не де Марксларынъ эсерлеринде буламайджагъынъа эмин олур идинъ. Бахусус меджлислерде ветанымызынъ эски алы ве маишетине даир малюматлары ве Севастополь муаребе-и-мудхишесини биззат корен ихтияр нереде булунур исе, артыкъ онларынъ меджлисине туюм олмаз! Сабахлара къадар беклемек иштен биле дегильдир!..

Али эфенди (кенди-кендине). Онъа шубе ёкь! «Къарт къойнунда ягълы къалач вардыр» дерлер. Ихтиярларда ятыр пек чокътыр…

Сейидбек. Эвет, аппетитинъ олса динълер, терпениенъ олса беклерсинъ.

Решид. Эвеллери бен де шу фикирде идим. Факъат сонълары о фикириминъ батыл бир фикир олдыгъыны анъладым. Динълесенъ, о ветанымыз олан Къырым ве Къырымынъ эски алы ве аяты акъкъында ишиттигим икяелери бутюн исьятымле такъдис идер ве бу хусуста эр нереде бир эсер ишидирсем, оралара джан атар идим. Бундан къач ай эвель эр насыл исе тесаддюфий оларакъ бир дюгюнде булунмыш идим. Ойле бир татлы меджлисе расткельдим ки, о меджлистен алдыгъым леззет хенуз агъзымдадыр. Меджлис исе ихтиярлардан муреккеп бир меджлис иди.

Бунынъ ичюн мукъаддес ветанымызынъ урриет заманында догъурып буюттиги, сачы-сакъалы агъармыш, нур чехрели мухтерем къартларынъ меджлислеринде булунып, эр заман мухаббет ве субетлерини динълемеге джандан хош идерим…

Али (кенди-кендине). Бир кере тад итмиш, леззетини анъламыш даяна билирми? Алышмышле къутурмыш бирдир!..

Решид. Эвет, о ихтиярларынъ мусахебеси ки, яшлары етмиш-сексени кечтиги алда вуджудлардыр. Беллери къавий, бойлары догъру, дишлери сагълам, козьлери нурлу, фикирлери алий, авас-и-хамселери мукеммель, мунтазам! Бир такъым татлы умидлер, мукъаддес эмеллер… Бинлери, къувве-и-мефкюрелери, димагълары бир чокъ алий фикирлер иле долу!

Али (кенди-кендине). Ич бириси мюрдар хасталыкълара, имраз-и-зехрие киби мухлет, мухреп дертлере дучар олмамыш не мукъаддес вуджутлар, не месуд инсанлар!..

Решид. О пебер мухтеремлеринъ икметли сёзлери, тарихий икяелери, фельсефане мусахебелери ки, мидат аятларында пек чокъ аджджылар татмыш, кечирмиш. Укюмет-и-мустебиденинъ эсапсыз боран истибдатларыны техаммюль итмиш джиханынъ, аятнынъ бутюн элем ве кедерине, битмез-тюкенмез залым ве акъаретлере кокюс керерек, къараман киби мукъавемет итмиш ве бугуне къадар аят-и-ичтимаелерини, дин ве миллиетлерини бир дередже къадар муафаза иде кельмиш ве итмекте булунмышлардыр…

Али (кенди-кеидине). Бизе къалсайды, бугунь ичлеринде яшадыгъымыз ханелери биле сатып ашаяджакъ идик… Аля кендилериле кечиндигимиз багълар-багъчалар эп онларынъ берекетидир!

Сейидбек. Эфендим! Сен, кажется, давуш котериюрсынъ. Бу сенинъ описывать иттигинъ къартлар олса, бир «мечта»дыр. Бен бизим халкъ арасында ойле герой, развитый адамлар булундыгъына, догърусы, сомневаться идиюрым. Бизим къартлар пек отсталый кишилердир. Алла версин де, арамызда ойле стариклер булунсын. Но, едва ли!

Решид. Я келирсинъ беким! Ойле къараман, ойле аким ихтиярлар ки, бугунь биле дикъкъатле бакъылса, адий арекетлеринде бир асыр аят корюлюр. Эр сёзлеринде укюметимизе зарбмеселлер ишидилиюр. Эсна-и-субетлеринде люзюми алында сёйледиклери «зарбмеселлер», «джемиль акимиелер», я Адиль Герай, я Селим Герайынъ ве, я ке мешур ислям хакимесининъ сёзлеридир. Бунлара Крылов фелян баснясында шойле деди, бойле сёйледи демезлер…

Али (кенди-кендине). Аля окъуттыкълары шиирлер, сёйледиклери бейитлер я Саадининъ, я Хафизинъ, я Мухаммед Герайынъ, я ке Фузули бабанынъдыр. Онлар Пушкин, Лермонтов, Надсон, Толстой ве саиренинъ эсерини де билирлер, факъат миллий шаирлеримизи онлар терджих идерлер. Кенди шаирлерини такъдир идерлер.

Решид. Эвет, онлар Авропанынъ Шекспирлерини, Виктор Гюголарыны, Жан Жак Руссоларыны, Монтескьелерини де бизден зияде билирлер. Такъдир идерлер. Факъат медениете башкъа бир назар иле бакъыюрлар. Бу къараман ихтиярлар пек чокгь сенеден бери Авропа медениети чичеклери арасында омюр иттиклери алда, къокъусы кендилерине шараит итмемиш, адет-и-миллие ве лисан-и-медарларыны акъылле муафаза итмиштирлер. Эсна-и-мукялемеде бизим киби русча иле къарышыкъ бир тильде текеллюм итмезлер. Бинаэналейх русчая ве рус эдебиятына бир дередже ашна олдыкълары сёзлеринден анълашылур.

Али (кенди-кендине). Эвет, онлар, эвет де къуджакъларында буюдиклери валиделерининъ лисаныны огренмишлер, ана ве бабалары онлара нинни макъамында миллий шаирлеримизнинъ беитлерини окъумышлар. Бир элинде къалем-и-белягъат, дигер элинде сыф шеджааты олан эдждад-азамамызы бильдиклери киби, онларынъ афады булундыкъларыны да билирлер’..

Сейидбек. Раз бу къадар макътадынъ, ве бени уверять идеюрсынъ, о алда сени обижать итмемек ичюн, бу акъшамы санъа жертвовать идейим. Только, истегим, условиям: эгер сенинъ дидигинъ киби бир шей олмазса, бир даа сенинъ сёзюнъи он парая алмам ве достлыгъымызы прекращать идерим!..

Решид. Аркъадаш! Беним санъа меддах идуб-идуб де о сефаны тарифтен аджиз олдыгъым ихтиярлар бутюн гиджелерини къавехане кошелеринде дипломат фарислик иле, сач ве сакъаллары мизадж тютюн думаныле сап-сары кесилен къартлар дегильдир. Сокъакъларда, чаршу ве базарларда бир-бирини истихза ве ек дигерининъ аркъасында джикнеен бедхой адамлар да дегильдир… Буны сен ийи анъла!..

Сейидбек. Довольно, довольно! Дедим я, гидеджегим. Факъат бир тыраш олсам да, ойле гитсем ийи олур иди. Сюртюгими де утюлемек лязим, гъалиба!

Али (кенди-кендисине). Образованный дегильми? Медениети бойле бир кере анъламыш, тербиейи бу ёлда корьмиш. Санке бир бал яхуд театроя гидеджек. я ке бир мадемуазель иле даныш япаджакъ.

Решид. Адам, сен де. бизим гидеджегимиз ерде булунан адамлар къусуры бойле шейлерде арамазлар… Онларынъ козьлери бойле къусуры корьмез…

Али (кенди-кендине). Бир кере орая гидерсе, къусурынъ насыл шейлер олдыгъыны кендиси де кореджек, анълаяджакътыр.

(Сейидбек туалетини япмакъ ичюн къапудан чыкъып, башкъа бир отее гидер. Решид иле Али ялынъыз къалырлар. Али кутюпханейи къарыштырмая башлар…)

Али (кенди-кендине). Кутюпханесинде ич тюркче бир китап вармы? Эписи эджнебий эсерлер, аджайип дегильми? Сейидбек мусульман ве тюрк эвляды олдыгъы алда кутюпханесинде ич бир мусульман китабы булунмиюр! Теэссюф, бинъ кере теэссюф!

Решид. Я. къардашым, Али эфенди, Сейидбек бир адвокаттыр. Факъат, не файда ки, укъукъымызы мудафаа идеджек киби дегильдир. Зира миллетимизинъ ихтияджыны бильмиюр. Заваллыда мухаббет-и-миллие де ёкъ. Эр заман кендисиле къавгъа идериз. Бен «миллет» дерим, о «инсаниет» дер. Бинаэналейх эхвал-и-ислямдан, алем-и-ислямдан ич хабери ёкътыр. Ислямиет акъкъында пек джеза-и-мюталяада булунмыш, о да ихтиярларынъ эсерлеринде… Сен дикъкъат итмишдирсинъ я, тюркче оларакъ, беш сёз сёйлеемиюр…

Али. Бирадер! Бу бир шейми? Бен кечен сене Петербургта вакъа олан умумий русие мусульманлары ичтимайинде булунмыш идим. О ичтимаее «ичтимае-и-муслимин» назарыле бакъкъандым. Чюнки мевкъи-и-мушаверее вази идилен меселелеринъ алы эп русча джерьян идиюрды. Улемамиз, докътурларымыз, укъукъшнасларымыз, адвокатларымыз ве муаллимлеримизден мутешеккиль ичтимаеде бу эсраренгиз алны корюндже пармакъларымы ысырмышдым. Зиялыларымызынъ, интеллигенцияларымызынъ хеман кяфиси дениледжек киби лисан-и-эдебийи бильмиюрлар. Бу алда ек дигериле лисан-и-умумий алына кирилен русча иле къонушыюрлар. Хамиет ве мухаббет-и-миллиеси олан адам кулюнч алы чеке билирми? Аля даа теэссюфлиси шурасыдыр ки, интеллигентлеримизинъ бир къысмы: «ильмий, фений, сиясий, эдебий, икътисадий меселелеринъ алы ве бунларынъ акъкъында ифаде-и-мерам итмек ичюн тюрк лисаны хызмет идемез, чюнки факъыр лисандыр», — диюрлар! Бу чекилир дерт я доладжакъ юмуртамыдыр, азизим? Бу къавим-и-неджип-и-тюрк ичюн бир долу, бир акъареттир! Бинълердже эдибе, шаире, акиме етиштирен тюрклер ичюн бир ифтира дегильмидир?..

Кавказлы бир тюрк Къырымлы бир тюрк иле, Къазанлы мусульман Туркстанлы бир мусульман иле корюштикте, ек дигерини анълаяджакъ къадар лисанларыны бильмемек, догърусы, буюк бир айып ве шындыр. Энъ зияде агъланыладжакъ бир ал даа вардыр ки, о да газетеджилеримиз, муаррирлеримиз бу кулюнчли, аджыныкълы аллары корьдиклери, бильдиклери, анъладыкълары алда, йине эски меслеклеринден, эски адетлеринден кечемиюрлар. Эр газетемиз кендине махсус бир лисан, эр муарриримиз кенди кейфиндже бир шиве къулланыюр!

Албу ки, эр шейимизинъ аслы, эсасы, темели — лисандыр, лисан бирлешмейиндже, къальплер ич бирлешмез. Къальплер бирлешмейиндже де мейдана бир шей кетирелемез!..

Решид. Ачтыгъымыз бахс пек къызыкълы, факъат шимди вакътын мусаадеси ёкъ, отеки отеде давушлар чыкъыюр. Зан идерсем, Сейидбек тыраш олып кельмиштир. Бунынъ ичюн бахсымызы къапаталым!

(Решид ве Али мюдеввер маса этрафында булунан къанапелере отурурлар ве даркъап къапу ачыларакъ, Сейидбек ичери кирер).

Сейидбек. Господа! Сизи бираз беклеттим, амма бенден зияде портной виноваттыр. Сюртюгими чабик утюлемедигинден бираз опоздать иттим.

Али. Сейидбек! Бу къадар сюсинъ не лязими вар иди? Бу джикли панталон, утюленмиш сюртюк иле отураджагъынъ ер дёрт пармакъ юксекликте бир миндердир.

Сейидбек. Ну что же, варсун, сизинъ киби достларым ичюн бу акъшам костюмим бозулсын… Бунда иш ёкъ… Бакъсанъыз, шу имансыз парикмахере, мыйыкъларымы харап итти.

Решид. Намус къарасы дегиль, варсун, ойле варсун.

Сейидбек. Бираз заквасить итсек де, ойле китсек олмазмы, кажется, бизде ужин азырдыр.

Решид ве Али. Тешеккюр идериз. Емек емеге къалыр исек, кечикириз.

Сейидбек. Ну, тогда, сиз билирсинъиз…

(Решид, Али, Сейидбек — учю бирден аягъа къалкъаракь, бир-бирининъ къолтугъына кирип, къапудан чыкъарлар)

ИКИНДЖИ ПЕРДЕ

(Элли-алтмыш сене эвельки тюрк-татар адети узре донатылмыш бир отеде ойле ихтиярлар миндерлер узеринде багъдаш къурып отураракъ, дерин-дерин дюшюниюрлар.

Отенинъ ортасында алчакь, мурабба алшекиль бир курсю узеринде кьач финджан къаве иле джамы чатламыш кучюк бир ланпа булуниюр. Ихтиярларнынъ базылары финджанлары алып, къаве ичмеге башларлар…)

Биринджи меджлис

(Абдульветан, Абдульислям эфендилер ве дигер ихтиярлар)

Абдульветан. Ветандашлар! О къадар далмышсынъыз ки, хариджден бакъкъанлар дильсиз, джансыз олдыгъымыза укюм идерлер. Чокъ вакъытлардан бери алем-и-вахдетте яшадыгъымдан бугунь джемаатле булуниюрым зан иттим. Факъат ярым сааттан бери девам иден сукюнет эпинъизи ихата иден дюшюнджелере бакъынджа, кендими бир такъым мыр-мырдан хаяллар арасында я ки бир мезарстан ичинде ис идиюрым… Сиз ветан эвляды, ветан семереси дегильмисинъиз?..

Абдульислям. Ислям къардашлар! Бу не къадар гъафлет, бу не дередже дерин бир уйкъу? Эхвал ве арекетинъизе, шекиль ве сыманъыза назар иденлер, юз сене мезарда ятуп, юм къиямети беллеен олурлар зан идерим. Бир асырдан зиядедир ки, кутюпханелер кошесинде, тозлар ичинде яшыюрым, юз сенеден бери бир такъым гири, зекя, пис, мюрдар агъызларда девран идиюрым… Бугунь исе джемаат-и-ислямие арасында булуныюрым белледим. Факъат, эйат ки, алданмышым. Акъикъий бир къардаш, бир мезхебдеш коремиюрым. Сиз эбна-и-эсселям дегильмисинъиз?..

Абдульветан (кенди-кендине). Бу да беним киби бир дертли, бу да беним киби унудылмыш!

Къадир ве къыйметтен дюшмиш, кошее атылмыш, дефтер-и-хатираттан къалуб муслиминден силинмиш, асырлардан бери ве ялынъыз агъызларда, диллерде, дудакъларда къалмыштыр. Бу къадар тар ерлерде замет ве мешакъатлар ичинде имрар-и-вакъат иттиги алда ич бир ерине бир шей олмамыш. Ич бир еринде зерре къадар бир сакъатлыкъ арз олмадыгъы киби къувети, ульвиети, къудсиети де ериндедир.

Ах, бен не де бедбахтым ки, биганелер элине эсир дюшип, вуджудымы парча-парча идерек, кендими хор ве хакъир иттилер. Азай беденимде аджджы-аджджы яралар, джаримелер ачтылар!.. Агъладым, имдат истедим, факъат ишитен олмады, бизим эвляд ветанда дагъылыштылар. Банъа исьян иттилер. Вуджудым мюстебидлер элинде, къальбим панджасында булундыгъы эвлядларым банъа исьян, хиянетлик иттиклери алда, йине онлары севиюрым. Йине эвлядымдан умид идиюрым. Бир бучукъ асырдан бери дёктигим къанлы козьяшлар эп ичимде янан асрет атешинден мутасиль бухарлар, богъулардыр. Ич бен даа ихтиярлайджакъ, зайыфлайджакъ, бу къадар яралара дучар оладжакъ бир вуджудмы идим! Яраббим, не къабаатым вар иди ки, догъуруб буюттигим ве кендилеринден ич бир шее эсир кемедигим, даима агъуш шефкъатымда булундырдыгъым эвлядым бени башкъаларынъ элине теслим идуб бенден айрылдылар! Бен бу ихтиярлыкъ ве начарлыгъымле бугунь йине онлары араюб кельдим. Факъат онлардан кимселер корюнмиюр. Буларда ичтимае иденлер эп беним киби къадир ве къыйметтен дюшмиш, шиддет тесиринден джанлары янмыш вуджутлардыр…

Абдульислям (кенди-кендине). Аджеба, бени догъуруб мейдане кетирен зат-и-алий бугунь бу алы корерсе, не ишлееджектир? Бени бойле тозлар ичинде, ифвах мубтедаллюнда корер исе, не аллара келеджектир? О не къадар наэхиллер!.. Къадир ве къыйметими бильмемиш адамлар эллеринде къалдым. Аллахи! Даа бойле яшаяджакъмыйым?!. Укмими иджрая не заман мукъавеле къояджагъым?.

Абдульветан. Аркъадаш! Сен ич мукеддер олма! Элем итме. Сен эрте-кеч эвельки шанлы къуветинъи иаде идеджексинъ, мукъаддемки киби курре-и-арз узерине аят-и-вафыз сачаджакъсынъ, нурунъле зульметте къаланлары тенвир идеджексинъ… Бен исе невмидим, беденим парчаланды, къабиль-и-тедавий дегилим…

Абдульислям. Мадам ки, сен беним иаде-и-аят идеджегиме ве курре-и-арз узерине аят-и-вафыз сачаджагъыма, нуфузымы фелян бир сюретте иджра илееджегиме эминсенъ, о алда мезаб олма. Факъат умид итме! Билирсинъ ки, беним бир сёзюм де «ляткъунту-мин-Рахматулла»дыр*.

Ихтиярлар. Не аджайип затлар…

Абдульветан. Джемаат! Аля даа сюкюнет идемисинъиз? Билирсинъиз ки, биз дюньядан эль чектик. Дюньяда не киби вакъу аллар вар, ветанда насыл арекетлер корюлиюр? Бильдирсенъиз ийи олур иди.

Абдульислям. Эвет, сёйленъиз, мусульманлар не алдадыр, мемалик-и-ислямиеде нелер вардыр, ислям къардашларымызынъ аятлары, кечмишлери, раатлары насылдыр? Не диюрлар, нелер сёйлиюрлар?!

Ихтиярлар. Чокъ сенелерден бери мусульманларынъ алы, кечинмелери пек фена иди. Кечен сене буюк бир инкъиляп нетиджеси оларакъ, укюмет-и-мустебиде урриет илян итти. «Миллет меджлиси» ачыладжагъыны ваад итмишти. Бу илян эпимиз ичюн буюк бир мужде ве эхвал-и-алемимизинъ исляхына хадим олур умидинде идик. Ниает, Меджлис ачылды. Ики ай девам иттиктен сонъра къапатылды. Бундан сонъра алымыз эвелькинден даа зияде феналашты. Генчлеринъ дедигине коре, мусульманлар бу арекетлерден урькерек, ятмыш олдыкълары уйкъудан уянмышлар. Эр ерде мектеплер, медреселер, матбаалар ачыларакъ, дёрт эль иле маарифе сарылмышлар.

Абдульислям (кенди-кендине). Тюркие даа ятаджакъмы? Бизим «ве шавир хюм филь-эмри ве шура бейнехюм»* эмирлеримизи де иджра итмиеджекми? Иджма-и-уммет къолу ялынъыз фыкъыхда дегильдир! Аллаха хамд олсун, Иран мусульманлары да къанун эсасы ачмышлар, Русиеде де ачылыюр!!!

Абдульветан. Ветандашлар! Сизинъ бу къадармы малюматынъыз вар? Даа башкъа бир шейлер бильмиюрмысынъыз?

Ихтиярлар. Биз кендимиз газете окъумакъ бильмиюрыз. Окъумакъ биленлеримиз де окъумыюрлар. Бунынъ ичюн сёйледигимизден зияде малюмат виремейиз. Шуны да дие билириз ки, бу куньлерде пек буюк залым алтындайыз. Урриет истеенлери зинданлара, топракъ талап иденлери менфалара атыюрмышлар!

Абдульветан. Бен кеченлерде Решид намында бир гендже тесадуф итмиш идим. Мааль-и-икъаметини бильсем де, гидуб чагъырсам. Банъа хайли хавадислер сёйлемиш ве татлы умидлер вермиш иди.

Абдульислям. Эвет, о деликъанлыйы бен де билиюрым, эм эр икимизе де хасин заны вардыр…

Абдульветан. Хасин заны дегиль, атта бизим атеш ашкъымызле яныюр. Заваллыджыкъ чокъ хамиетли бир гендж исе де, авам арасында къадири билинмиюр!

Ихтиярлар. Решид эфендими дедигинъиз? Оны джемаатымыз севмиюр, «мусульман дегильдир» диюрлар. Улемамыз исе бутюн-бутюне онъа лянет окъуюрлар!

Абдульветан. Зарар ёкъ, аркъадашлар, Решиде окъунан лянетлеринъ эпси рахметтир. Решид исмиле мусеммадыр. Дини, миллети, ветаны севен бир къарамандыр. Бен эминим ки, эгер Решид бизим бурада олдугъымызы бильсе, эр насыл бир иште булунса да, быракъуб келир иди.

Абдульислям. Азбарда сеслер чыкъыюр. Зан идерсем, енъи мусафирлер келиюр.

Икинджи меджлис

(Эвелькилер ве Сейидбек, Решид эфенди, Али эфенди, генчлер кемал, тербие иле къапудан киререк, учю бирден «Эсселям-алейкум!» — дерлер).

Эвелькилер. Ве алейкум эсселям ве Рахматулла ве берекяту!

Генчлер. Акъшам шерифинъиз хайыр олсун!

Эвелькилер. Сагъ ве месуд олунъыз, эвлятлар!

(Учь дакъикъа къадар бир сюкюнет. Эр кес огюне бакъыюр. Бир аякъчы тарафындан енъи келенлере чай ве къаве такъдим идилир).

Абдульветан. Эй, кечен куньлер, эй… О бизим яшлыгъымыз, аджеба, багъласалар, къартлар иле бирликте отура билирми идик? Нереде къалды о заманлар, нерее китти о дюгюнлер?

Сейидбек (кенди-кендине). Иште, дедимми? Опять свадьбаларда, тойларда идилен безобразиялардан, ичтиклери чапчакъ иле махсусе (буза) ден сёйлемеге башлаяджакълар. Ну, посмотрим, сонъу не оладжакъ!

Решид. Эфендим! Кеченлерде сизинъ меджлисинъизден алдыгъым бир дерс-и-ибретинъ леззети даа агъзымда олдыгъындан сизи генчлеримизе терджих иттим де, бурая кельдим. Аркъадашларым Сейидбек ве Али эфендилер де васыфынъызы ишитерек кельдилер. Умид идериз ки, бу дефа да бизи бош быракъмазсынъыз.

Абдульветан (кенди-кендине). Демедимми, бурада олдугъымызы билир исе келир, демедимми?

Абдульислям (кенди-кендине). Чокъ гузель генчлер, илле Решид эфенди, Алла багъышласун!

Ихтиярлар (кенди-кендилерине). Джаным, илле шу генчлеринъ къияфетине бакъынъыз, мусульмана бенъзер бир ерлери вармы? Бунларынъ мусульманлыгъы не олур? Ишлери-кучьлери китап ве газете иле огърашмакъ, сёзлери — «мектеп, маариф, алие ве фюнюндир!..»

Абдульветан. Огълум, Решид! Сейледигинъ сёзлер, махаза ихтиярлара олан бир урьметинъиздир. Екъса, бизим киби ашны ашамакъ, яшны яшамакъ, сачы-сакъалы агъармыш къартлардан не беклене билир? Бизден сизге ялынъыз бир дуа.

Сейидбек. Анъладыкъ!

Али. Тур, не патладынъмы?

Решид. Эфендим! Урьметим ялынъыз ихтиярлыгъынъыза дегиль, эр шейинъизедир. Къач айдан бери сизи арадым исе де исминъизи, мааль-и-икъаметинъизи билемедигимден, зияретлерден марум къалдым. Сизе сёзюн догърусы: къальбимде бильдигим ветан ве дин мухаббетимиз сизинъ узеринъизе теджессюм иттигини корюндже атта таашшукъ иттим. Аллаха хамд олсун, макъсадыма наиль олдым. Янынъызда булунан аркъадашынъыз да буюк бир зат-и-алякъадара бенъзеюр. Мумкюн исе эм кендинъизинъ, эм аркъадашынъызынъ исимлерини сёйленъиз!..

Абдульветан. Огълум, беним исмим Абдульветан, беним аркъадашым да – Абдульислям.

Али (кенди-кендине). Ах, некъадар гузель исимдир! Бири — ветаннынь, дигери — диннинъ къулу.

Решид. Абдульветан педер. Дилим де къарышылыюр, «ветан» сёзюни агъызыма алдыммы, чар-чапук вуджудым дитриюр. Вакъытынъыз мусааде итсе, бизе эвельки алларынъыздан, кечмишлеринъизден бахс итсенъиз чокъ мемнюн олур идик!

Абдульветан. Ах, эвлядларым! Кечмишлеримизи анъуб да, беним дертлерими къозгъамайынъыз, биз пек чокъ бахтиярлыкълар, месуд куньлер кечирдик ве аля кечирмектейиз. Къырымынъ эвельки алыле шимдики алыны мукъаесе идеджек олур исем, атешлер ичинде къалыюрым! Бу Къырым ярым атасы, бу мевзунынъ гузеллигини, топрагъынынъ минбетлиги, сувунынъ, авасынынъ маденлиги иле икъсара арза намы гиден ешиль ярым ата нелер корьмеди, нелер кечирмеди! Кендисинде беш-алты юз сене шанлы, шевкетли султанат иден эдждат-азамамызынъ афады олан биз нелер чекмедик!.. 1854 сене милядисинде вакъа мешур Севастополь муаребеси эснасында Донской казаклардан чектигимизи сёйлер исем, джылтлар иле китаплар мейдана келир…

Учь сене къадар бир муддед девам иден Севастополь муаребесинде ач ве чыплакъ оларакъ, джеллят киби олан къазакълар сюнгюлери, къылычлары алтында дитредик!

Бир тарафтан мешур князь Воронцов Къырымнынъ ялы боюны элимизден тутып алмакъта, дигер тарафтан муаребе-и-мудхише акъибетинде Къырым эалиси рум илине, Тюркиее иджрет итмекте иди ки, бу куньлер бизим ичюн бир махшер, бир къиямет куню иди! Бабалары эвлядындан, эвляды анасындан магъраша-магъраша айырылыюр иди… Иджрет иденлер: «Ах, ветанымыз! Азиз ветанымыз! Бизи догъурдынъ, буюттинъ, беслединъ, акъкъынъы элял эт», — дер иди. Ветан да онлара: «Беним узеримде догъуп, агъуш шефкъатымда боюн ниметлеримле вуджудумы беслеен мусульманлар! Бени терк итменъиз! Азрет-и-фахыр-и-кяинатынъ «Хуб-уль Ветан Минель-Иман»* сёзлерини билинъиз. Эдждадынъыз банъа мерхамет итмеди исе, баре сиз банъа рахим идинъиз! Китменъиз! Ветан эвляды исенъиз, эдждадынъызынъ афады исенъиз, китменъиз, китменъиз!» дие, астымдан гиране ферьяд идиюрды. Факъат ветан эвляды арасында чекилен къара диварлар бу ферьядларынъ ишидильмесине маниа олыюр иди…

Али (кенди-кендине). Ама да ихтияр, а! Агъызындан чыкъан сёзлер чокъ шейлери тахаттур иттириюр. Илле бир бакъ! Козьлерининъ парлакълыгъы, насиесининъ ачыкълыгъы, вуджудынынъ дитремеси, чересининъ ренктен ренкке кирмеси, сёз ве седасынынъ аэнкдарлыгъы къач асыр эвельки джеллядет ве джесаретимизи, къувет ве шеджаатымызы, нефасат ве белягъатымызы анъдырыюр!

Сейидбек. Действительно, бу адам башкъа бир адама бенъзиюр…

Абдульветан. Огъулларым! Дикъкъат идиюрмысынъыз, кечмишлеримизи сёйлемеге башладыммы, къальбим адий арекетни денъиштириюр, вуджудым дитремее башлаюр. Атта кендимден кечиюрым. Бунынъ ичюн башкъа бир бахс ачсакъ олмазмы?

Решид (кенди-кендине). Эвелькинден къытмырлар, къувве-и-афызасынынъ джевхер-и-икмет иле долу олдугъына бир делиль сёзлери эп бир тарих-и-ибрет. (Абдульветане матуф джехен) Сиз билирсинъиз, эфендим, бизим ичюн олып, вуджудынъызы урмайынъыз.

Абдульветан. Шимди бираз сиз сёйлесенъиз де, биз динълесек, даа ийи олмазмы. Биз ихтияр олсакъ да, гонълюмиз генчтир. Билирсинъиз ки, фикр-и-бешер ич бир заман бир шейден тоймыюр, къабире, мезаре киринджее къадар эп бильмек, динълемек, анъламакъ истиюр.

Абдульислям. Сёйленъиз, эвлятларым! Ислямларда не киби аллар вардыр, асрий азыр мюнадилери олан ислям газетелери не языюрлар, нелерден бахс идиюрлар, орталыкъта не киби эхвал ве вакъиа джерьян идиюр?

Сейидбек. Газетелерде утешительный бир хабер ёкъ. Бутюн губернялар военный положение, усиленный охрана алтындадыр. Правительство последний силясы иле эр кунь высылкалар, смертный казньлер иджра итмектедир.

Бугунь Русиенинъ бутюн крепостьлери, тюрьмелери политический преступниклер иле долмыштыр. Народ партия-партия олып, кими октябрист, кими социалист, кими кадет фыркъаларына айрылмыштыр… Бюрократлар иле демократлар арасында бир вражда догъуп, сильный бир борьба продолжать итмектедир…

Ихтиярлар (кендилерине). Ама да образованный киши, а!

Абдульислям (кенди-кендине). Бизим генч атешлер сачыюр, бир шейлер сёйлиюр, ама эр кес анълаюрмы, бильмем? Бен бир дередже къадар анълаюр исем де, аркъадашларымынъ бир шей анъламадыкъларына эминим… Ах, заваллы адвокат! Малюматынъ чокъ, ама ифаде идеджек лисанынъ ёкъ…

Решид. Эвет, кечен сенеден бери Русиейи буюк бир инкъиляп атеши сараракъ, эр кунь бинълер иле инсанлар шу атешлере къурбан идилиюрлар!.. Кими урриет диюр, кими топракъ истиюр, кими мухтариет диюр, кими джумхуриетли бир девлет талап идиюр, кими укюмет-и-мустебиденинъ йыкъылмасына, залым мемурларынъ махвине чалышыюр. Ким де укюмет-и-мютеалликнинъ девамына миллеттен къурбанлар асып кесиюр!..

Эр миллет амель ве макъсадына наиль олмакъ ичюн мунтазам джемиетлер, тешкилятлар тешкиль идерек, гидже-куньдюз чалышмакътадырлар. Биз исе «Русие мусульманлары иттифакъы» намында бир фыркъа-и-сиясие тешкиль идеджек олдыкъ исе де, хенуз арамыздан теферрукъа ве нафакъ атешлери рефах олунмады. Тешкиль олунан фыркъамыз да кендисини миллете косьтерамады. Бинаэналейх миллет де, ёлуны шашырмыш бир керван киби, шашып къалмыштыр. Бильмем ки, бу алынъ нетиджеси нее мюнджерр оладжакътыр?

Али. Оны бильмемеге не вар? Харап олуп гидериз, бербат олуп батарыз.

Сейидбек. Сен де чар-чапук вопросы решить идерсинъ. Социалистлер выиграть идерлерсе, биз, къырымлылара, Автономия вереджеклер. Эм де выиграть идеджеклерине бен уверенныйым. Биз, мусульманлара, пока лязим оланда, социалистлер иле бирликте солидарно арекет итмектир. Коммунистлер де ийи партиядыр!..

Абдульислям (кенди-кендине). Миллет арасында пек чокъ тюрлю сиясий фыркъалар вар имиш. Факъат менсюп олдукълары фыркъанынъ лязими киби азасы олан, анълашылдыгъына коре. надир олмалыдыр.

Ихтиярлар. Сейидбек пек кемал сёйлиюр. Образованный адамынъ, задекян баласынынъ сёзи башкъадыр!..

Абдульветан. Эвлятларым, демиден бери агъызларда сациализмамыдыр, каманизмамыдыр, недир эки бир фыркъалардан бахс идилиюр, Аллахы северсенъиз, шунларынъ фикири недир, макъсад ве матлюблери насыл шейлердир, мумкюн олса да, онлары анълатсанъыз… Демиджик дедигим киби, фикр-и-бешер бильмек, огренмек, анъламакъ, дюшюнмек севдасындан ич вазгечмиюр.

Али (кенди-кендине). Эшкъ олсун къарта, эксериетле къартлар ихтиярлыкъларында мал, пара тамахкяры олыюрлар. Бу исе илим, кемалат тамахкяры! Туаф дегильми? Кешки бойлелери бираз зияде олайды!

Абдульислям. Эвет, инсан яшадыкъча яшамакъ, истедиги киби дюшюндикче даа зияде дюшюнмек, анъладыкъча даа зияде анъламакъ, бильдикче даа зияде бильмек истиюр. Укюмет-и-мустебиделер инсанларынъ агъызларына, диллерине истибдат-и-келинди олса да, фикирлери эр заман урьдир. Фикр-и-бешере ич бир кимсе сед чекемедиги киби, ихтиярлыкъ, къартлыкъ да маниа оламыюр! Мусаларынъ, Исаларынъ, Мухаммедлеринъ къаршысына сед чеке бильдилерми? Ризаларынъ, Фахрилеринъ, Иракъилеринъ, Мерагилеринъ, Ибн Синаларынъ фикирлерине маниа ола бильдилерми?

Решид. Мадам ки, меракъ идиюрсынъыз, о алда алякъадар алхал анълатайым. Керек «социализма» ве керек «коммунизма» фикир ве меслеклери пек эски бир меслек олып, та эски Спартанынъ къанунларыны вази иден мешур Ликургос*Ликургос* заманында мукъавеле вази идилюп иджра-и-укюм идемемишлердир. Малюматынъыз олдугъы киби, «социализма» – ичтимаиет, «каманизма»да – иштиракиет демек олып, бу фикире хызмет иденлере де ичтимаюн ве иштиракиюн намы верилиюр. Бу ичтимаиюн-амиюн ве иштиракиюн-амиюн фыркъаларынынъ макъсад ве матлюблери бутюн инсанларынъ кяффесининъ керек укъукъта, керек иш ве ал ве аразиде муштерекя ве мутесавиюн-и-семенд олмаларыдыр. Бу макъсадларыны мейдане кетирмек ичюн сиясий, икътисадий, ичтимаий бир программа танзим иттилер ки, мундериджатында пек чокъ гузель шейлер ве муим мадделер вардыр. Фикирлерининъ балагъул мейдана къонулмасычюн, эвет де укюмет-и-азиренинь йыкъылмасыны ве джумхуриетли бир девлет дикильмесини талап идиюрлар.

Иште, бизим адвокат Сейидбекнинъ анълатмагъа истедиги «социализма» бундан ибареттир ки, Русиейи де атешлере салан ве укюмет-и-мюстебиденинъ уйкъусыны къачыран бу фыркъалардыр. Бинаэна-лейх фыркъаларда бизим мусульманлар да булуниюр.

Сейидбек. Эвет, эвет, бизден де бу партияларда членлер вардыр.

Абдульветан. Огьлум! Ойле исе бу фыркъалар инсанлары, хусусиле, биз, мусульманлары, йине эвельки алымыза, эски аятымыза сокъ идеджеклер…

Решид. Не ичюн, эфендим?

Абдульветан. Чюнки онлары бизим аятымыз, маишетимиз, кечмишимиз ичтимаиет ве иштиракиюн узерине теэссис олунмыш иди. Бизим эски аятымызле шимдики ичтимаюнларынъ меслеклери арасында ялынъыз бир фаркъ вардыр ки, о да бизим акиме-и-мютеаллик алтында булунып, укъукъ-и-сиясиеден марум итмез иди.

Абдульислям. Мемалик-и-ислямиеде исе укъукъ-и-сиясиее наиль идилир…

Абдульветан. Ёкъса эхвал-и-ичтимае ве икътисадиемиз пек мукеммель, пек ёлунда иди. Динълемек истер исенъиз, бен сизе эски алларымыздан бир небзеджик биян идейим де, о заман сиз тадбикъ идерсинъиз!

(Ихтиярларынъ базысы эснеюр, базысы уйкъуя гидиюр. Генчлер учю бирден: «Сёйленъиз, бизи мунтидар итмиш олурсынъыз).

Сейидбек (кенди-кендине). Довольно интересный къартчыкъ!

Абдульветан. Эвлятларым! Бундан алтмыш-етмиш сене мукъаддемки аятымыз, маишетимиз бугунькинден бам-башкъа бир сюретте джерьян идиюрды. Инсанлар умумиетле хасин ахлякълы, сафдерюн, хамиетли, садыкъ, адиль ве мераметли идилер. Эр кес динимизинъ икътизасы олан «мумин муминнинъ къардашыдыр» меалиндеки айет-и-келимейи бир дустур-и-амель билерек ек дигерини къардаш таныр ве бир-бирлеринден сонъ дередже эмин идилер. Су-и-ахлякътан арамызда кезип ифтира, гъыйбет, зина, сиркъат, ишрет, ички, хиянетлик киби шейлер адета ёкъ иди.

Абдульислям. Чюнки бунлары дин-и-ислям бинъ учь юз йигирми беш сене эвель нехий итмиш иди.

Али (кенди-кендине). Бугунь исе бунлардан бирисини япмаянлар адамдан сайылмыюр!

Абдульветан. Эр кесинъ багъы-багъчеси, дюкян ве магъазеси къаравулсыз, къапусы, пенджереси килитсиз иди, чюнки джемаатымыз арасында хырсызлыкъ иден ич булунмиюр иди. Пек инаддар оларакъ хырсызлыкъ иден олурса, джемаат арасында джезаланырды. О заманларда бугунь малымызы ейип джанымызы якъан инсафсыз мемурлар ёкъ иди. Полис недир, урядник насыл шейдир, джанлымыдыр, джансызмыдыр, кимсе бильмез иди.

Али (кенди-кендине). Бугунь исе онларсыз ишимиз битмиюр. Онларсыз нефесимиз чыкъмыюр.

Абдульветан. Къырым эалиси умумиетле ренджиберлик, багъчаджылыкъ иле кечинир, топракъ юзюнден кесб, маишет идер иди. Бир такъым халкъларда айванат-и-нафидан, къоюнгъадже айванларыны сюрюлер иле беслер, этинден, сютюнден ейип-ичер, казённыйны, прописной насыл шейдир, граф, князь, барон, фелян кимдир бильмез иди.

Эвет, о заманларда эр шей мюштерих иди. Эр адам арзу иттиги вакъыт истедиги топрагъы къуллана билир, истедиги ормандан одун, агъач ве кересте кесе билир иди. Айван отлатмагьа яйлялар, къырлар ачыкъ булуниюр иди. Этрафы бекли олан ерлер, ялынъыз сабзават (зарзеват) етиштирмеге махсус топракълар иди ки, бу да айванларынъ кирамамасычюн иди. О вакъытларда Къырымнынъ ялы бою пек раат, пек месуд яшыюр иди. Зира Къырымнынъ шималь тарафларында иджра олунан мырза, агъалар залымы, эсирети ялы боюнда ёкъ иди.

Ихтиярлар. Айгиди бол заманлар! Бол берекетлер, эй!..

Абдульветан. Къырымнынъ эр къариесинде, эр коюнде «талакъа» намында бирер джемиетлер булуниюрды ки, афрат-и-джемааттан анги бирисининъ бир ихтияджы олурса, онъа дефе чалышыюр иди. Тахсиль идеджеклеринъ, эвленеджеклеринъ ханелери, юртлары эп бу «талакъа» джемиетлери тарафындан япылыюр иди. Арамызда факъыр хеман ич ёкъ киби иди. Хасталыкъ я башкъа бир мана себебиле ихтияджат-и-заруриесини теминден аджиз къаланлара, къышлыкъ къувве-и-маниесини тедарик идемеенлере бир сенелик аяты темин идилиюрды.

Илля арамызда къардашлыкъ, ветандашлыкъ, ек дигеримизе эмиет шу къадар теракъкъи итмиш иди ки, эфрат-и-джемааттан анги бириси я бир ат я ки башкъа шей лязим олдыгъы вакъыт, саибинден сормадан, истедиги азбара кирер, ат лязим исе — ат, араба керек исе — араба алыр, ишини битирирди. «Сен не ичюн шойле яптынъ, бойле арекет иттинъ?» деен олмаз иди. Бенимки — сенинъ, сенинъки — беним иди.

Атта бир адам дигер адамдан одюнч (бордж) пара талап иттикте, пара саиби: «Пек ийи, къардашым, акъчам ханеминъ фелян отесиндеки къылыф миндеринъ алтындадыр. Гит, кереги къадар ал ве чаресини булдугъынъ вакъыт, алдыгъынъ парайы кетир, йине миндерджигинъ алтына къоярсынъ» дер иди!

Решид. Иляхи! Бу не къадар эманет. Онлар инсан дегиль, адете малик эмишлер!

Абдульветан. Къырым халкъы секиз ай чалышыр, дёрт ай истираат идерлер иди. О вакъытларда къаве ве мейхане киби шер ве шехвет ерлери ёкъ иди. Къыш мевсиминде невбет иле бир гидже бенде, икинджи гидже сенде топланаракъ, нефис таамлар, татлы шербетлер ичер, йыр, миллий шаркъылар сёйлер, оюнлар ойнар, мухаббет идерек къышы чыкъарыр идик!

Ялынъыз бир къусурымыз вар иди ки, о да джеалетимиз иди.

Али. Затен, бугунь де бу джеалеттен, беля-и-мусибеттен къуртуламадыкъ.

Абдульветан. Ветанымызнынъ шеэрлеринде, койлеринде мукеммель, мунтазам мектеплеримиз екъ идисе де, бир инсане лязим олан инсанаты, бир мусульмана бильмеси ве япмасы бордж олан шейлери ве ветан эвлядына лязим олан мухаббет-и-ветаниейи огренеджек къадар мектеп ве медреселеримиз вар иди. О вакъытларда мусульманлар агъызында бугуньки киби къуру гурультиден ибарет я ки мода укминде талакъий олунан илим ве маариф, миллетперест, ветанперест сёзлери чокъ сейленмиюр иди исе де, илим ве ирфан, унер ве кемалат къадирине васыф, ильмий акъылле такъдир иден затлар аз дегиль иди. Эвет, о заманларда мектеп, медресе я ки бир джами япмакъ ичюн, диленджи киби къарие-бикъарие, шеэр-бишеэр кезуб иане топламаяракъ, сервет саиби – зенгинлеримиз ялынъыз кисе джемиетинден бинълер иле рублелер файда идерек, эвлят-и-ветаннынъ менфааты ичюн джамилер, мектеплер япар, идареси ичюн де буюк варидатлы вакъуфлар быракъыр иди…

Етмиш сенеден бери идаре-и-рухание, «духовный правление»нинъ эйети, йигирми беш йылдан бери «вакъуфный комиссия» чиновниклерининъ ашаюп-ашаюп да хенуз битиремедиклери мубарек вакъуфлар, эп о заманларда етишен эрбап-и-джемиетинъ хиратыдыр. Бугунь Къырымда ийи ве фена гузель корюнеджек бир джами, бир медресе, бир вакъуф, бир хират вар исе, йине бир асыр мукъаддем келен эдждадымызынъ эсеридир.

Абдульислям. Ах! Аджеба, о куньлери, о хамиетли мусульманлары бир даа коре билирмийим?

Абдульветан. Эвет, о заманларда мескенлеримиз, ханелеримиз бугуньки юксек мааллий сарайлар киби олмаюп, шу, ичинде булундыгъымыз топракъ тамлы къуббеден ибарет идисе де, ичинде яшаянлар пек раат ве месуд иди. Ревматизм, къансызлыкъ, синъир зайыфлыгъы, верем киби хасталыкълар къапуларымыздан кирсе, оджакъларымыздан чыкъуп гидер иди.

Аслы бутюн аятымыз, маишетимиз пак ёлунда олуп, омюрлеримиз зевкъ ве сефалар, аятларымыз сюрюр ве умидлер ичинде бахтияране, месудане бир суретте гечиюр иди. Шимди сиз сейленъиз, эвлятларым. бугуньки ичтимаюн – амиюн фыркъаларынынъ тертип ве танзим иттиклери шейлер бунлардан ибарет дегильмидир?

Сейидбек. Бунлардыр! Но, биз свобода да требовать идиюрыз… Свобода слов, свобода собрания, свобода совести ве неприкосновенность личности киби шейлер де истиюрыз…

Абдульветан. Огълум! Эвеллери бизде урриет-и-келям, урриет-и-шахсие, урриет-и-ичтимае, урриет-и-диние де мевджут иди. Эр адам хар олуп истедиги сёзю сёйлер, эр джемаат арзу иттиги вакъыт бир ерде ичтимаие идерек иджрасына тешеббюс идеджеклери иш акъкъында мушаверелер иде билирлер иди. Бинаэналейх акимлеримиз миллет къаршысында эр заман месуль иди. Мамафих ичтимаюн-амиюн фыркъасынынъ талап иттиклери мааллий меджлислер, «местный самоуправлениелер» де бизде вар иди. «Талакъа» дедигимиз джемиетлерде бу да дахиль иди!..

Абдульислям. Эвет, о заманларда мусульманлар арасында бугунь Авропалыларнынъ «экономий политик»ине фен тасарруф, илим-и-икътисад дедиклери шейе де риает чокъ иди. Эр адам кенди семереси иле яшар, кимсенинъ малына, парасына козь дикмез ве ич бир адама авуч ачмаз иди. Эр муслим «лейсен инсенель маъсайи»* мусадакъынджа яшамакъ ичюн анджакъ чалышмакъ ве чалышмакъ ичюн де яшамакъ лязим олдыгъыны билир иди.

Хаваидж-и-заруриесинден ейджек, ичеджек, киеджек шейлер, мескен ве мейваларыны, чамашырларыны кендилери япар, кендилери тедарик идер иди. Муслимелер, къадынлар бугуньки киби кийинуп-къушануп, сюсленюп, юшмакъ миндерлер, яйли къанапелер узеринде бутюн куньлерини бошбогъазлыкъ, тютюн ичмекле кечирмиюп, бир такъым файдалы эль ишлериле огърашыюрлар иди. О заманларда шимди френклеринъ «феминизм» дедиклери яни аз хараджат къадынларынъ эркеклерле мусавий тутулмасы бизде джари иди. Бир муслиме тесеттуре иле орьтюли оларакъ эр киби чалышыр, тиджарет идер, зевджнинъ бир хасталыгъы, мазаррат-и-мешруасы булундыкъта, онынъ ишини акъылле коре билир. Эалиеси сыкъынтыда къалмаз иди. Бинаэналейх валиделиклери, чоджукъ тербие итмелери пек мукеммель иди. О замандаки аналар мая-и-ятлар, джигер перилери олан явручыкъларыны бугунькиси киби бир такъым санайы резина мемелер иле беслемедиклери киби, къаны пис, ахлякъ ве табиаты бозукъ сюд аналарына, «налкъа»ларда теслим итмеюп, биззат кендилери беслер, кендилери буюдир, мектеп заманларына къадар агъуш шефкъатында, къанатлары алтында булундырыр иди. Къадынларымыз ялынъыз язы язмакътан марум идилер ки, бу ал, бу сыфат эркеклерде де вар иди…

Ихтиярлар. Эвет, биз дегиль ялынъыз язмакътан, окъумакътан да маруммыз…

Абдульислям. Бинаэналейх аналар ана олдыкъларыны, бабалар бабалыкъларыны билир, вазифелеринде зерре къадар къусур итмез идилер. Акъшам олдумы, эр бир аиле бир сана шекилини алыр иди. Ана ве бабалар чоджукъларыле мухаббет субет идер, ек дигериле хасбиал идишир иди. Бабалар бугуньки киби акъшамлары клубларда, къавелерде кечирмезлер иди.

Али (кенди-кендине). Не месюд заманлар, не бахтияр адамлар!

Сейидбек. Иште, бизим де бороться иттигимиз шейлер бунлардыр. Батмыш праваларымызы къазанмакъ, правительство адамларынынъ отнимать иттиги шейлеримизи требовать итмек, раат олмакъ ичюн чалышыюрыз.

Али (кенди-кендине). Бизге къалса, чокъ шей къазанырыз. Мюзейен отелерде юмшакъ къанапелер узеринде ятаракъ агъыз иле, лаф иле эр шейи япарыз!

Решид. Урьметли ихтияр! Эвельки аятымыз бу къадар мунтазам, маишетлеримиз бу дередже мукеммель икен, насыл олды да, бугунь бу къадар сыкъынтылар алтында къалдыкъ!?

Ихтиярлар (кенди-кендине). Буны бильмемеге не вар, дюнья битиюр, къыямет къопаджакъ!

Абдульветан. Ах, эвлятларым! Бураларыны сизе насыл анълатайым? Буны сиз де тарих окъудынъыз исе, бильмез дегильсинъиз (кенди-кендине) «Къырыма аит тарихларымыз да Авропалылара сатылды, табий, бильмезлер». Генчлеримиз! Бу аллара къалмакълыгъымызынъ биринджи себеби – ветанымыз наэхиллеринъ тахт-и-тасарруфларына кечмеси, икинджиси – арамызда медениет намына чюрюк тахмиллер кельмесидир. О вакъыттаки биринджи асырдан бери шайлы аятымыз сёнмеге, ветанымыза агьалыкъ намыле бир чокъ затлар кельмеге, Къырымы баштан-баша долашмагъа башлады. Эбна-и-ветан онларынъ кулер юзьлерине, татлы сёзлерине къапылдылар. Даа догърусы, тербие, инсаниет ве мусульманлыкъларынынъ икътизасы оларакъ онлара эманет иттилер. Кендилеринден пек урьккен акъкъымызы бир такъым хийле ве десисе иле беш капик къыйметте олан бир шейе беш рубле вермекле джельп иттилер. Буюклеримиз, реислеримиз миллетининъ менфаатыны унуттылар. Баронларынъ, графларынъ «хороший татар!» «добрый малый!» сёзлерине инандылар да, бутюн эхвал ве арекетимизи, адет ве маишетимизи онлар анълаттылар!..

Деркен ветанымызда Русие укюмети низам ве къанун вази итмек ичюн умумий тахрир-и-нуфуз идерек, Къырымы бир къач уездлере, волостьлара такъсим идерек, меркез-и-виляет – Акъмесджид шеэрини тайин иле орада бир губернатор (вали), нахиелерде де бир начальник насп итти. Ичтимаиет узьре джерьян иден аят ве маишетимизи вахшиане бир аят, бедаваджы бир омюр эсап идерек, бизе медений бир маишет, парлакъ бир аят вирмек ичюн шеэрлеримизде, къасаба ве койлеримизде бир чокъ къанунлар ваз идерек, эр сене вирмек шартыле бехер адамдан бирер рубле вира кой шахсий алмагъа башладылар. Бу сюретле гит-гиде эр ал ве арекетимиз къанун алтына алынды. Койлеримизде мемурлар, забитлер насп идильди, махкюмлер къурулды… Даа бираз сонъра койлерде «земский управалар» теэссис идерек, ханелеримизден, топракъларымыздан, багъ ве багъчелеримизден налог алдылар… Биз земствонынъ япаджакъ мектеплерини, ёл ве копюрлерини беклемекте икен, укюмет тарафындан гёндерилен мухендислер Къырымнынъ дагъларыны, топракъларыны, орман ве яйляларыны ольчедилер, бичтилер, эр ерде худудлар, сынъырлар диктилер. Не ичюн ольчедиклерини сордыгъымызда, «Къырым Гъарп нокъта-и-назарында пек муим бир мемлекет олдыгъындан муаребе заманында оны муафаза ичюн планыны чыкъарыюрыз» дедилер. Къач сене сонъра Петербургтан келен бир «эйет-и-махсус», эллериндеки харитая бакъаракъ, «шурасы бу князьларынъ, бурасы о графларынъ, орасы да казённый, бакъый, къаланы да приписнойдыр» дие, абаи ве эдждаттан къалан топрагъымызы элимизден аларакъ запт иттилер!

Шурасыны да бильмелидир ки, укюмет бу арзуларына къолайлыкъле наиль олмакъ ичюн, иптида Къырым агъаларынынъ, бикелерининъ агъызына бал къаптырды, мырзаларымыза —«дворянлыкъ» унваныны веререк, кендилерине онар-он бешер кой ве къачар бинъ де сотня топракъ иссе косьтермиштир. Бинаэналейх койлерде яшаян койлюлери де мырзалара эсир итмиштир ки, бу эсирет аля Къырымнынъ базы ерлеринде девам итмектедир!

Эвет, задекянлары бойлеликле эле кечирдиклери киби, руханилеримизи яни муфти, къады, хатип, наип, имамларымызынъ да козьлерини багъламакъ, агъызларыны къапатмакъ ичюн эр бирине «духовный» унваныны вермиш, кокюслерине де бирер медаль асмыштыр. Иште, бу ики сынфы яни алемие иле амирайы кендисине бенд иттиктен сонъра, ветанымызы, миллетимизи истедиги киби чевирмек, къырылдыгъыны арзу иттиги тарафа дёндирмеге мувафыкъ олмыштыр.

Али (кенди-кендине). Балыкъ баштан сасыр… Башынъ гиттиги ере, табий, къуйрукъ да гидер!

Абдульветан. Эвет, укюмет ветанымызы ве миллетимизи ишкенджее, тузагъа алдыкътан сонъра, ваад иттиги мектеплер ерине койлеримизде су-и-ахлякъынъ менбайы ве эр феналыгъынъ мебдейи олан мейханелер ачылды. Фикирлеримизи, зеинлеримизи джеалет иле вуджудымызда тарз итмеге ве эр тарафтан сыкъыштырмагъа башладылар. Бу фена аллардан урькюнен, даа догърусы, джаны янан мусульманлар, атештен къачар киби, иджрете тутундылар…

Деркен, о татлы сёзлю, кулер юзьлю медений графлар, баронлар бутюн арзымызы забт иттилер.

Джами ве медреселеримизи, мектеп ве текиелеримизи ислях идеджегиз, дие, бир идаре-и-рухание теэссис идерек, агъызларына бал, кокюслерине медаль такътыгъы духовныйлерден муреккеп бир эйет тешкили иле, бутюн омюр-и-диниемиз, мектеп ве медреселеримизнинъ назариетини онлара тевдих итмишлер, муфти интихабыны лягъу идерек, биззат укюмети кендиси тайин итмеге башламыштыр. Бу саеде мектеп ве медреселеримиз йыкъылды. Йыкъыланы еринде енъиси япылмады. Эйетимизи, джемаат-и-ислямиетимизи дворян, руханий, поселян, мещан, бек, мырза, челеби сыныфларына айыраракъ, парча-парча идильди.

Арамыза нефакъа атешлери, тафра темеллери атылды – эпимиз бири-биримизе къанлы душман олдыкъ. Ахлякъымыз бозулды, табиатымыз бозуларакъ эльсиз-мульксиз, ач, чыплакъ къалуп, къырыла-къырыла бу къара куньлере, чекише-чекише бу агъланыладжакъ аллара къалдыкъ!

Сейидбек. Браво, къартым! Браво!..

Ихтиярлар. Нелер корьдик, нелер яптыкъ, не куньлерден къуру къалдыкъ…

Абдульислям. Ах, генч мусульманлар! О Авропалылар ёкъмы?.. Онларынъ «медениет пердеси» аркъасындаки мюдхиш сахнайы корьсенъиз! О сахнада не къадар къоркъунч джанаварлыкъ, не дередже вахший арекетлер, нидже игренч аллар вардыр. Медениет онларынъ ялынъыз агъызларында. Къальблери йыланлар, акъреплер иле долудыр.

Анги бир мемлекете аякъ бастылар — «маариф ве медениет», «культура» ве «просвещение» намыле залым ве акъарет темеллери эктилер… «Арз-и-муавенет идеджегиз» дие, инсанлары сатмагъа башладылар, «вахшиеттен медениете чыкъараджагъыз» дие, аят-и-ичтимаелерини кокюнден, аят-и-инсаниейи къальплеринден чыкъардылар, анги къавим арасына кирдилер исе, динлерини, диллерини унуттырмагъа чалыштылар! Ве чалышмакъталар…

Азиз эвлятларым! Гъарп медениети бешериетинъ теракъкъи ве текямюлине, джемиет-и-бешериенинъ рефах ве шеадетине дегиль, бельки, махвине чалышыюр. Оларынъ назарында инсаниет махаза джанаварлыкътан ибареттир десем, бельки, хата итмем. Онларынъ атешинден къуртулмакъ ичюн онлар киби залым олмалыдыр ки, панджа-и-гъаддаране эллерине, зеэрли тузакъларына дюшмесенъ…

Абдульветан. Эвет, иджат иттиклери ихтираатларынъ пек чогъы инсанларынъ махвине хызмет идерлер. Беш дакъикъада бинълердже бешери махв идерлер. Бунынъ да адыны буюк бир кешф, «великий бир открытие» къоярлар.

Ветан огъуллары! Къартлыгъымынъ тесиринден олмалыдыр ки, гъалиба, сеадетимизден пек узакълаштым. Сиз эвельки аятымызынъ, зски маишетимизинъ, мукъаддес ветаннынъ бугуньки атешлере мюнкъалиб олдыгъынынъ эсбабыны сормыш идинъиз де, бакъынъыз, бен та нерелере гиттим, не киби сачмалар сёйлемеге башладым. Къартлыкъ, зайыфлыкъ бени нерелере кётюрди. Атта сайыкълыюрым дегильми?!

Генчлер. Ах, кешки бойле акъикъат сёйлеенлер чокъ олайды!

Абдульветан. Не япайым, азиз эвлядым! Къартайдым, ихтиярладым, бир кере сачымынъ, сакъалымынъ беязлыгъына бакъыкъыз. Яшымынъ да пек чокъ олдыгъыны унутманъыз, инсан бу яшта нелер сёйлемез, нелер япмаз. Бунынъ ичюн бенден садыр олан къусуры афу идерсинъиз!..

Решид. Ах, мукъаддес вуджут! Сакъалынъыз, сачынъыз нур киби агъардыгъы алда мубарек агъызынъыздан феверан иден атешин сёзлер къальбимизе рух киби кечиюр, дудакъларынъыз арасындан дёкюлен икметли сёзлеринъ эр бири буюк акъикъат оларакъ козюмиз огюне теджессюм идиюр… Сизинъ киби бир пир-и-мухтереминъ ракъикъ къальбинден къопан сайхалар, бакъынъыз, бизим киби генч деликъанлылары хункюр-хункюр агълатыюр!.. Джигер кяхинъизден чыкъан инъильтилер, наэхиллер элинде къалан арзымыз ферьядыны анъдырыюр! Бугунь къальбим, къувве-и-афызайым о дередже буюди ки, атта вуджудыма сыгъмыюр… Догърусы, сиз бир муджизе-и- алейхисинъиз!..

Сейидбек (кенди-кендине). Эвет, бу адам бир чудотворецтир. Лафларыны кереги киби анълаямадыгъым сёзлеринде пек сильный бир дух хасин идиюрым. Каждый сёзю бир магнит киби къуветли, козьлерининъ выражениясы пек остроумный олдыгъыны доказывать идиюр.

Али (кенди-кендине). Ойле бир ихтияр ки, онъа бизим бинълердже генчлер къурбан идильсе сезадыр. Эр алында, эр арекетинде бир эсер-и-икмет корюлир. Илле козьлерине бакъынъыз, козьлери мази ве истикъбалимизинъ бир алиеси, бир асыр сонъра нелер оладжагъыны бильдирмиюрмы? Бакъынъ, бакъынъ, не хазин бир бакъыш, не нурлы назар! Гуя акъикъат корен козьлерине бир нур алейх-и-теджелли итмиш де, къашлары алтында ики алейхтарикъ фенерлери оларакъ парлыюр!

Решид. Эй, мукъаддес вуджуд! Эй, эр агъасы, ветан дюшкюнлиги тарихыны окъуян бир мухтерем! Сизинъ вуджудынъыз ульвиет, къанынъыз къудсиет иле тахмир олунмыш олмалыдыр ки, сизе къаршы биз мутхим олдыгъымыз алда, сиз бизден афу дилемек киби бир тензиль алидженабанеде булуниюрсынъыз! Къыйметли вуджудынъыз ёрулмаяджагьыны билир исенъиз, сизинъ эр сёзюнъиз бизе бир имдат, эр келименъиз бир аят, эр джумленъиз бир рух бахш идиюр!..

Абдульветан. Эвлятларым! Бени пек юксеклере чыкъардынъыз, аля иттинъиз, къоркъарым ки, бу алымле ойле юксеклере перваз идеджек олур исем, бир телюкее огърарым, бен адий бир адамым! Аркъадашым исе, акъикъатен, алий бир зат-и-шерефдир… Даа догърусы…

Абдульислям. (Абдульветаннынъ къулагъына) Иши ачма!..

Али (кенди-кендине). Эвет, догъру сёйлиюр. Шекли, къияфети бизим киби, факъат корьмеси, сейлемеси бам-башкъа…

Абдульислям ве Абдульветан. Эвлятлар? Биз ятсы намазыны къылсакъ да, сонъра къонушыр исек олмазмы?

Генчлер. Эфендим, эмир сизинъдир, буюрынъыз!

(Абдульислям, Абдульветан ве дигер ихтиярлар дигер бир отее кирирлер… Генчлер отеде ялынъыз къалырлар…)

Учюнджи меджлис

(Решид, Сейидбек, Али)

Решид (Сейидбекке). Азизим, насыл, бу акъшамки меджлистен хошнутмысынъ?

Сейидбек. Бугунь кендими совсем башкъа бир мирде чувствовать идиюрым. Джаным, бу къарт бир живой история олдыгъы киби, пек де опытный ве эр шейи лично испытать итмиш бир кишие бенъзиюр. Действительно, бугунь фикирим, иттикъадым денъишмее башлады. Бунынъ ичюн спасибо санъа, Решид!

Решид. Иште, бегим, анъла ки, бизим мусульманлар арасында эр заман бойлелери булунур, ветанымыз кендисини унуттырмамакъ ичюн эр вакъыт бойле семерелери агъушында сакълар. Эвет, бира-дерджигим, бизим миллет сенинъ мектеплерде окъудыгъынъ тарихлердеки киби дегильдир, эджнебилер ислямиети чекемедиклеринден алейх-и-динимизе, китабымыза пек буюк ифтиралар язмышлардыр. Асырлардан бери ислямиетинъ бир нур-и-акъикъат олдыгьыны анъладылар исе де эр заман сетир итмеге, инкяр итмеге чалышыюрлар. Факъат эмин олам ки, кунеш къаплаян булутлар не къадар сия, не дередже мазлум исе де хафиф бир рузгярынъ эсмесиле бутюн алеми зияландырдыгъы киби, ислямиет узерине чекилен къара перделер де къарибен алынып кяината аят ве фейз сачмагъа башлаяджакътыр.

Сейидбек. Джаным, шу ики къарт сёзлери аля къулагъымда звинеть идиюр… О къадар серьёзный шейлери объяснять иттиги алда ич бир сёз русча сёйлемиюр. Сейледигинде тюркчесиле берабер сейлиюр… Значит, татар тили де пек богатый бир тиль эмиш, эм де пек красноречивый…

Али (кенди-кендине). Сен мусульманларда эдебият ёкъмы беллиюрсынъ? Хахат сен бир кере Адиль Герайларынъ, Шаингерай шиирини, Османлы тюрклеринден Абдулла Джевдетлеринъ, Реджаи-заде, Махмуд Экреминъ, къавказлы Шерванилеринъ, Хасинзаделеринъ, Мусаевлеринъ, Къырымлы Акъчокъракълыларынъ беитлерини, назм ве несирлерини окъуп анълая идинъ, о заман мусульманларынъ, тюрклеринъ эдебиятыны акъкъыле билир ве тасдикъ идер идинъ. Факъат, хахат ки, къувве-и-афызанъ Пушкин, Лермонтов, Надсон, Лев Толстойнынъ шиирлериле долмыштыр…

Решид. Сейидбек! О затлар о дередже ихтиярладыкълары алда ич кекелемексизин сёйлиюрлар ве сёзлерин бутюн къувве-и-ад тахтында оларакъ инджу дизиюрлар…

Сейидбек. Да, буюк талант саиби эмишлер. Мен бугуне къадар бизде бойле зенгин, бойле эффектный тиль олдыгъыны ве арамызда бу киби философ адамлар булундыгъыны бильмез идим. Чокъ удивительный шурасыдыр ки, русча анълаюрлар ве Западный Европа миллетлерининъ диллеринден де ара-сыра научный лафлар сёйлиюрлар…

(Сейидбек бу эснада джеблерини къарыштыраракъ, Решидке хитабен: — Решид, бир папирос угостить итсенъ, а, беним папиросым, гъалиба, эвде къалмыш! Решид джебинден бир къуту папирос чыкъараракъ, такъдим идер).

Али (кенди-кендине). Акъшамдан бери бизим адвокатынъ агъызындан рус сёзю оларакъ бир джумле ишидемедигиме тааджип идиюрым… (ашкяра оларакъ).

Аркъадашлар! Отейи тютюн думаныле богъдынъыз. Ихтияры таджиз идерсинъиз. Ич олмазса, шу кениш оджакъ башына варуп ичинъиз…

Сейидбек (оджагъы козьден кечиререк). Эвельки инсанларынъ эр шейи башкъа эмиш! Бу оджакъ, с точки зрения гигиена, пек полезныйдыр. Комнатадаки авайы очишать идиюр…

Решид. Я шу дивары тезйин иден ишлеме къабара ишлери кориюрмисинъ? Бунлар эписи мусульман къадынлары элинден чыкъмыштыр. Дикъкъат зт, ренклер не къадар бир-бирине мувафыкъ, о ренклеринъ, чичеклеринъ кяфиси бир ольчюде япылмыш! Илле шу левхая бакъ, элли-алтмыш сене мукъаддем ишлендиги алда бугунькиде къадынлар корерсе кендилерине бир медаль иттихаз идерлер.

Сейидбек (козълюгини чыкъараракъ). Ах, прелесть, замечательный работа! Особенно бу картина, бен буны масленный краска иле япылмыш белледим. Оказывается, лак иле ишленмиш. Аджеба бу картина неренинъ ресимидир? Янында джами де булуныр.

Решид. Азизим, бу левха Къырымда алты – еди юз сене султанат иден авамынъ, азамамызынъ сарайларыдыр ки, юз отуз сенеден бери бош къалдыгъы алда аля Хансарай, Хан-Джами намыле анъылмакътадыр. Сиз ич Багъчасарая гитмединъизми? Гитдинъиз исе корерсинъиз.

Сейидбек. Хайыр, как-то ёлум дюшмеди. Студент олдыгьым заманларда экскурсия япуп чокъ ерлери кезди исем де, Багъчасарая вармадым.

Али (кенди-кендине). Ветан, миллет мухаббети къальбинде ёкъса, гидуп корьсюн. Ханлар Сарайынынъ эски алы узьре къалдырылмасы бизим ичюн не буюк бир тарих-и-ибреттир!

Решид. Шимди шу миндерлере, яймалара да бакъ. Эписи юньден мамуль эль ишлеридир. Бунлар да къыркъ – элли сене эвельси япылдыгъы алда зерре къадар ренклерини гъайып итмемишлер…

Али. Эвет, шу къылыф миндерлер беним назарымда пек мукъаддестир. Онлары не Морозовынъ тиклерине, не де Лодза шеэри къадифелерине денъиширим, чюнки миллийдир.

Миллий шейлерден немиз вар исе, эписи назарымда мукъаддестир!.. Абдульветан бабанынъ накъиль иттиги киби, онлар, эр шейимизи кендимиз яптыгъымыз алда, бугунь къабире кирмек ичюн де сарылдыгъымыз кефине къадар Коншин фабрикасынынъ яптыгъы безлердир! Ич олмазса, мусульманларынъ бир фабрикасы олайды!

Сейидбек. Инсан Европа культурасы, Европа эски омюрине не къадар алышса да, национальный шейлеримизде башкъа бир сыджакълыкъ вар, догърусы, бу сакля ичинде булунмакълыгъым банъа аристократический бир гостинныйде булунмакътан хош келиюр!..

Али (кенди-кендине). Даа дегиль даа, илле сен бир кере миллет, миллиет не олдыгъыны да биль, анъла да, окъут да, къонушурыз! (ашкяр оларакъ).

Ишшшш!!! Яваш! Гъалиба намазы битирдилер Сеслер чыкъыюр. Зан идерсем, келиюрлар…

(Учю бирден аягъа къалкъаракъ: Эвет, келиюрлар… диерек, ихтиярлара ер косьтерирлер).

Решид. Демин анълатмагъа башладыгъынъыз эхвал-и-тарихиенинъ девам идильмесини риджа идеджек олыюрыз исек де, сизи раатсыз идериз дие хавф идиюрыз.

Абдульветан. Пек ийи, огълум, пек ийи! Бугунь бутюн эбна-и-ветаннынъ ве бизим кечирмекте олдыгъымыз атешлер, бухранларынъ, чекмекте булундыгъымыз азап ве джефаларынъ ичинде сыкъылдыгъымыз тазыйыкъат ве ишкенджелеринъ эсбап-и-муджибеси пек чокъ исе де, биринджиси къувве-и-мустебидедир.

Абдульислям. Дикъкъатле аранъыз, тедкъикъ ве тахкъикъ идинъиз. Бугунь «миллет» дедигимиз эйет-и-мукъаддесейи тешкиль иден эфрат меянында ахлякъы бозулмамыш, лисаны къарышмамыш къач адам була билирсинъиз? Арамызда «ухувет-и-диние»ден, диндашлыкътан бир эсер вармыдыр! Менфаат-и-шахсие эп затиеден селим бир муджахит корюлюрми? Эйет-и-ичтимаемизде. джемаатымызда, мевджудиетимиз, варлыгъымызда бир нишане улу олмаюп джанлы олдыгъымыза бир алямет, бир зсер-и-аят, бир фаалиет, бир эсер-и-фейз коре билирмисинъиз?..

Абдульветан. Ич биз бойле эсфел-и-сафилийин дереджесине инеджек къадар бир миллетми идик? Аджеба, кечмишлеримизинъ джесаретлеринден, шеджаатларындан, гъайрет ве джемиетлерииден узеримизде бир аляметчик къалдымы, къалдырылырмы?.. Уф! Юрегиминъ сурьатлы, шиддетли зорбасына вуджудым такъатлы темель идемиюр! Къальбимде, синъирлеримде къайнаян дуйгъулар шиддетле гъалеян иден иссиет-и-миллие ве диниенинъ къувети нефес алмагъа мани олыюр. Димагъымы, къувве-и-мефкюреми йылдырым шимшек киби чакъан эфкяр-и-шедиденинъ мусадемеси, чарпышмасы къафа тасымьг патлатаджакъ! Агълар исем, бельки бираз сукюнет булур идим. Факъат къабильми? Бир бучукъ асырдан бери агълая-агълая козьяшы да къалмады, козьлерим къуруды… Аман, джемаат! Нее агълаюрсынъыз? Уф, къараман мусульман киби динни, инсан киби дильни муафаза идемеенлер, мегер бойле чоджукъ киби агълаюрмыш. Агъланъыз! Мазийинъиз ичюн дёктигинъиз козьяшлар истикъбалинъиз ичюн бельки бир аб-и-аят олур… Ах, козьлерим къарарыюр, ичимде атешин алевлер дурулыюр! Санки башымда шемшеклер чакъыюр!

Сейидбек. Эвет, эвет, башына холодный бир конпреси къоялым.

Абдульветан. Теляш итменъиз, ветан чоджукълары! Беним атешими ойле шейлер сёндюрамаз, араретими сувлар тескин идемез. Сиз раатсыз олманъыз, чоджукълар!

Решид (кенди-кендине). Нефесининъ шиддетине, вуджудынынъ дитремесине бакъынъыз! Яраб! Яраб! Санки агъызындан атеш къыгъылчымлары дёкюлиюр. Догърусы, беним вуджудым да денъишти, беденим рашелер ичинде къалды…

Али. Заваллынынъ къальбинден, акъылындан кечен шейлер, бакъынъыз, нурлу юзюнде насыл акс идиюр. Кях, накъиль иттиги аят-и-месудане ичинде булунып сюрюрлере, сефалара гъаркъ оларакъ тебессюм идиюр. Кях бугуньки боран-и-ыстырап алтында къаларакъ ишкенджелер ичинде сыкъылыюрлар!

Сейидбек. Господа! Поэтиканы быракъынъыз! Бу адама помощь лязим, доктора гитмели!

Абдульислям. Раатсыз олманъыз, эфендим! Онъа Дженаб-и-Хакъ муавенет идер ве идиюр!!

Абдульветан (башыны къалдыраракъ). Ихтиярлыкъ бе яху! Гъалиба бираз сыйыкъладым. Эвелинде сёйлемиш идим я, бизден эр шейинъ садуры мумкюндир. Эвет, бугунь чокътан бери къальбимде, зеинимде теракюм иден джерихалар, джигерлеримде, вуджудымда ачылан яралар далланды… Зеэрлер акъыюр… Олды оладжакъ, бошанайым.

Генчлер. Аман, лютф идинъиз, сёйленъиз. Сизинъ эр сезюнъиз бизим киби ёлуны шашырмыш генчлере бир ребер, эр джумленъиз бизим киби теджрибесиз ве сатхий назарлылара бир дерс-и-ибреттир! Факъат зияде ёрулдынъыз.

Абдульветан. Огъулларым! Биз кимлеринъ ихляфы ве афадыйыз?

Эдждадымызынъ хун хамиетле ёгърулан вуджутлары тоз-топракъ олдысе де, дамарларымыз, джылынларымыз онларынъ къанлары иле долудыр. Шан ве шевкетлери аху алуп гиттисе де къувет ве шеджаат-ларынынъ эсери хенуз козьлеримизинъ огюндедир!

Беним вуджудым, шекиль ве симам хариджен, маддетен пек ихтияр корюниюр исе де, рухиятым пек къуветлидир. Ойле джезаий шейлерден ёруладжакъ киби дегиль.

Затен вуджудынъ эмиети екътыр. Эгер вуджудынъ тазелиги, бунынъ семизлигинде эмиет олайды, олмадыкътан сонъра чукъурлара, топракълара атылмаз иди, иш рухтадыр…

Шу къуветли кокюси кориюрмисинъиз? Бу къабыргъалар демирден, бу кокюс челиктен мамуль бир къале кибидир! Бугуне къадар пек чокъ уджюмлере сипер олмыштыр. Бинълер иле яралар корьмиштир. Факъат, шу алымле метанет къальбим йине ериндедир!..

Джаным, бен йине сачмалыюрым… Акъикъатен ихтиярламышым. Эр алда сёйлемек лязим.

Эй, ветан эвляды! Бираз эвель демиш идим ки, бизи уюттылар, варлыгъымызы унуттырдылар. Эвет, бу хусуста бизим де къабаатымыз вар исе де, асыл месюлиетинъ энъ буюги бизден эвель уюян ве аля уйкъуда булунанлардадыр.

Бир миллетинъ реислери уйкъуя ятарса, о миллет, табий, оледжектир. Реислеримизинъ козьлери кёрленмиш, ачылмыюр…

Абдульислям. Къальп козьлери кёрленмишлер, ёкъса козьлери фал ташы киби ачыкътыр.

Абдульветан. Алемимиз, омюримиз даа зияде уюмакъ ве ич уянмагъымыз ичюн бизе бир такъым сетир, сифте ниннилери окъудылар. Пек надир оларакъ уянанлара: хастадыр, делидир, сайыкълыюр дедилер!.. Ич бириси ветаниесини иджра итмеди. Миллетинъ истикъбалини дюшюнмеди. Бизе телькъин иттиклери ислямиет, эр кунь къаве оджакъларында, пиляв меджлислеринде богъазымыза юттырдыкълары шериат, иште, бугуньки ал-и-су-и-истималдан ибареттир!..

Абдульислям. Бунынъ ичюн бен мусульманлары таныямыюрым. Бунынъ ичюн кендими асырларджа мезарларда ятмыш, вуджутлары чюрюмиш олюлер ичинде ис идиюрым.

Абдульветан. Ярым миллиондан мютеджавиз Къырым мусульманларынынъ рухлары, умют ве аятлары макъамында олан мектеп ве медресемизинъ омюр назариети эп о «идаре-и-рухание-и-Екатериние» эйетини тешкиль иден ифриде тевдих идильдиги киби, мектеп ве медреселеринъ менафына эдждадымызынъ тахсис иттиги вакъуфларынъ идаре-и-рухание бир анджакъ асырдан бери яптыгъы вазифелерини иджра иттилерми?..

Эвет, онлар укюмет тарафындан музаф къылынан вазифелери ифа иттилер. Ама насыл?! Юз бинъ бир аиледе сатие вакъуфлары больдилер, битирдилер, тоймадылар да, шимди рюшвет де алыюрлар.

Ихтиярларнынъ бириси. Эй,балларым! Сиз не билирсинъиз. Шимди бу адамлар сёйледи де, хусурыма кельди. Ич бен бу сефалетте къаладжакъ адаммы идим? Беним раметли бабам олдыкъча мал-мульк саиби, зенгин бир адам иди. Мал такъсиминде бирадерлеримден рухуфатларынъ олдыкълары рюшвет саесинде бени малсыз-мульксиз быракътылар. Гуя бир идарелер бабамынъ борджыны вермишлер де бенден учер пай зияде алдылар. Танъры-Таалянынъ хузурине вардыгъымда, якъаларына япышаджагъым, акъкъымы талап идеджегим. Бакъалым, рюшвет иле иш корьмек къолаймы.

Абдульветан. Идаре-и-рухание эйети эфрадындан бир бучукъ асырдан бери анги бириси Польшада, Лехистандаки дин къардашларымызынъ алларыны дюшюндилер. Польша мусульманлары да Къырым идаре-и-руханиесине табийдирлер. Заваллыларынъ алы бизимкинден даа беттер. Ана лисанларыны, адет-и-миллиелерини, динлерини бутюн-бутюне унуттылар. Онларынъ бу алларындан месуль ийне идаре-и-руханиедир…

Бен «Дженаб-и-Хакъкъынъ» адиль исмине къасем идерим ки, видждансызлар, мабиттелер ярын руз-и-къияметинде къахыр оладжакълардыр.

Алдыкълары рюшветлер джеэннем атешлерине иридилюб богъазларына дёкюледжектир!

Бу эрифлер ветаннынъ харабына, джемаатынъ теферрукъая дюшмесине хызмет итмиштир! Бир кимининъ къапыданы шиддетли фуртуна заманында уйкъуя даларса, укмю къарая кирмезми, ёлджулары эляк олмазмы?..

Шимди инсаф иле дюшюнильсин! Бир миллетинъ омюр-и-диниеси бойле наэхиль адамлара, джемаатынъ исляхы менфаат-и-шахсие къурбанларына теслим идилюр. Укъукъ-и-сиясие, эхвал-и-ичтимае ве икътисадиеси бойле данилере тевдих идилюр. О миллет махв олмаз да не олур? О джемаат харап олмаз да, не ишлер?..

Абдульислям. Иляхи! Даа сабыр идеджекмисинъ, мынафых шахсиелер ичюн къулларынъы мектепсиз, илимсиз къалдыран видждансызлара, инсанлара бахш иттигинъ урриет ниметинъи эсап иденлере даа фурсат вереджекмисинъ? Яраб! Къулларынъы хаял-и-метин-и-ислямдан чыкъаруб араларына тафра атешлери сачанлары, исми пакни тахкъир иден инсан сыфатындаки алчакълары яратмакътаки икметинъ недир?

Сейидбек. Ах! Нерваларым бозулды. Санки бир трагедия? Артыкъ сабыр идемееджегим! Йигирми докъуз яшымда олдыгъым алда бир кере агъламадым (кенди-кендине). Ики йыл эвель Мария Ивановнадан айрылдыгъымда агъламыш идим. Наверно, роллерим ийи иди (ашкяре). Да, бугунь етимлер киби агълаюрым.

Решид. Азизим! Сенинъ тёктигинъ козьяшларынъ бир аб-и-аят олыюр! Бен чокъ сенелерден бери агъладым. Гъайры яныюрым, атеш сёндюреджек козьяшларым да къуруды. Басит, чокъ месудсынъ ки, агълаюрсынъ.

(Абдульветане матуф джехен). Эй, мукъаддес вуджут! Бугунь эбна-и-ветан анасындан, бабасындан айрылуб ябанийлер, эджнебийлер элине теслим идилен масюм чоджукълар киби агъладынъыз! Бинаэналейх дерт-омюримизи де тешхис иттинъиз! Бу алда бизе бир чаре косьтеринъиз!.. Бизим шимдики алымыза, бугуньки ярамыза бир мерхум верменъиз! Ал-азырымыз пек харап! Истикъбалимиз пек мазлум, къаранлыкъ. Гиттигимиз ёл телюкеден салим дегиль. Татыб ичтигимиз нокъта-и-селяметинъ узакъ узеринде булундыгъымыз ер исе атта юксек бир учурым, бу учурымынъ алтында бир варта-и-хулюнек. Бу алда насыл арекет иделим де, кендимизи къуртаралым! Селямет ве неджатымызы нереде араялым!..

УЧЮНДЖИ ПЕРДЕ

(Йыне эвельки отеде мусафирлере емек такъдим идилир. Перде ачылынджа мусафирлер софра башына топлашырлар).

Биринджи ве сонъунджы меджлис

(Эвелькилер ве Бекир, Селим, Осман)

Бекир. Буюрынъыз, буюрынъыз! Айып итменъиз, емеклеринъ чешити ёкътыр, билирсинъиз, э, бу факъыр дюгюнидир!

Сейидбек (аркъадашларына). Бен ашаямаяджагъым! Бу тузлы бакълалы эт беним желудкамы харап идер. Насыл переварить итмели? Баре бир рюмка коньяк олсайды.

Али (Сейидбекке). Не япмалы, бирадер, бурасы «Эрмитаж» отели ресторанлары дегиль! Факъат сен чанакъларынъ темизлигине дикъкъат эт! Ресторанлардаки киби тарелкалар, пычакъ ве чаталлар сув иле яйкъалмыштыр…

Абдульветан. Иште, бу да фена бир адет! Некъадар факъыр олса да, дюгюнлерде мытлакъа беш – алты тюрлю емек азыр идеджектир.

Абдульислям. Эвет, таамынъ чешити маддее де мезардыр.

Бекир. Джаным, мусафирлер, къусура бакъмайынъыз, буюрынъ, буюрынъ!..

Ихтиярларнынъ бириси (кенди-кендине). Аслы мырза, бек тойына вармалыдыр ки, йигирми беш тюрлю аш ашайсынъ, беним бунлар иле къулагъым биле иснемеди…

(Эр кес къашыкъларыны быракъыр ве Абдульветанны софра дуасы окъумасына теклиф идеряер).

Абдульветан. Фейз-и-къудрет азретлери битмез-тюкенмез берекетлер версун, бу акъшамы тадиль иден зевдж ве зевдженинъ омюрлерини, узун сеадетлерини даим ийлесун!

Джемаат, Амин!

Бекир (кенди-кендине). Бу да ама да окъуды. Эм татарджа, эм де пек къыскъа! Эй, бизим имамымыз! Окъудыгъы дуасы арапчадыр. Эм ярым саат сюрююр! Факъат факъыр дюгюни олдугъындан имамымыз кельмеди… (диерек софраны къалдырыр. Отенинъ алтыны сипирир, темизлер. Ихтиярларынъ базысы тырнакълары иле дишлерини къарышдырыюр, базысы да кекиререк, «эстафурулла» дерлер. Абдульветан иле Абдульислям ястыгъа ясланаракь дюшюниюрлар. Деркен Бекирнинъ элинде леген, ибрыкъ, омузында бир юзьбези (ромал) оларакъ келир).

Сейидбек. Джаным, бурада кирли адам ёкъ, тасынъ не кереги вар?

Бекир. Джемаат! Буюрынъ, эллеринъизи яйкъанъыз!

Абдульветан (эллерини силерек). Иште, бакъ бу гузель адете! Не дейим?.. Таамдан сонъра эль-агъызынъ яйкъанмасы некъадар гузель ве файдалы бир адеттир. Хафиз-и-сыххат нокъта-и-назарындан бакъылур исе икмети даа буюдикче буюр…

Бекир. Джемаат! Къавеми, чаймы ичерсинъиз? Таамдан сонъра бир шейлер ичмелидир (дер ве чар-чапук чай ве къаве кетиререк, гидер).

Селим ве Осман. Эсселям алейкум, джемаат! Тойынъыз, меджлисинъиз, хайырлы олсун! (дие къырмызы ягълыкъле орьтюли бир бакъыр чанагъы ортая къоярлар).

Джемаат. Веалейкум эсселям, хош кельдинъиз! Хани я, чалгъы-чагъананъыз нереде, бойле къона топланылырмы?

Селим ве Осман. Эй, джаным, джемаат! О адетлер бабаларымызле берабер мезара кирди. Шимди япылан дюгюнлер дюгюнми? Той саибининъ уйине варсанъ, матем уйи беллерсинъ! Ич бир шенълик ёкъ!..

Али (кендине). Джаным, саат алафранга онлара келиюр. Бизим мухтерем къартларымыз да гитмесинлер.

Сейидбек. Шу красный ягълыкъ недир? Революция байрагъымыдыр? Насыл шейдир?

Решид. Джаным! Сен эр нереде бир къырмызы ренк корьсенъ, къанлы инкъиляплар дюшюниюрсынъ! Бу сахне енъи дахиль иденлеринъ менфаатына иане топламагъа махсус бир къабдыр ки, адиде хана сахнедир.

Абдульветан. Бу адет къач саат эвель сеза идисе де, кит-ките буны да башкъа бир къалыба дёкмиштир. Аля базы дюгюнлерде чеберен пара топлаюрлар.

Селим ве Осман. Джемаат! Бизи эглендирменъиз!.. Бу эснада джемааттан(Мусафирлеринъ эр бири гонълюнден къоптыгъы мыкъдарда сахнее пара быракъырлар). Алла берекет версун! Эйилигинъизе къайтарсун! (Бу эснада джемааттан базылары, яни эсли-башлы ихтиярлар «Гидженъиз хайыр» дие гидерлер…)

Абдульветан (саатына бакъаракъ). Биз бир саат даа отураджагъыз, адетимиз алятюрка саат алтыларда ятмакътыр. Бинаэналейх бу ханенинъ саиби де о вакъытларда яттыгъыны бильдигимизден кемал истраатле бир саат даа отурабилириз.

Али (кенди-кендине). Ах, яраб, шукюр! Аз къалдым патлаяджакътым, къоркъуюрдым ки, бизим мукъаддес вуджутлар да гидер.

Абдульветан. Арзусы оланлар къалсунлар. Бен геджелер иле отурмакъта пек буюк леззет булуюрым. Мамафих биз ойле ала кельдик, о дередже бир-биримизден сувудыкъ ки, дюгюнлер олмазса бир ере топлашамыюрыз. Беним фикиримдже шойле бир къулюбеджикте де отурып субет ве мухаббет итмек, зан идерсем, мюзейен буюк салонлы къавеханелерде, клубларда вакъыт кечирмектен бинъ кере ифазадыр.

Сейидбек. Догъру диюрсынъыз, къартбаба. Часто собраниялар япуп, поделиться, посоветоваться пек яхшыдыр. Но, шимди свобода собрания ёкътыр!

Абдульветан. Хани я, бир къач сааттан бери пек сербест оларакъ къонушуюрыз, асыюрыз, кесиюрыз, маниа иден кимсе вармы? Иджма-и-умметинъ ерини бильмели. Биз бир ерде бир джемиет япаджакь олур исек, иптида япаджакъ ишимизинъ файдасындан эвель эджнебийлеринъ «маалледеш татарлар!» киби алгъышларыны дюшюнерек, эр кесинъ кореджеги, кечеджеги бир ерде топлашыюрыз. Эвлядым, муджахидлер, акъикъий миллетперестлер, федакярлар эр заман топлашмагъа ер була билирлер. Бахусус джамилеримиз! Бу мукъаддес биналардан эмин бир ер вармы? Факъат, теэссюф олуныр ки, о алий макъамларда бугунь хаиз олдыкълары укюмет о эминети гъайып итмиштир. Джамилеримиз де бугунь джемаатлара бир бешик, бир уйкъу ятатгъы олмыштыр. Вакъты иле кендилеринден джемаатнынъ интибахына, якъазасына нида идилен минберлерде, курсилерде бугунь татлы ниннилер окъуниюр.

Али (кенди-кендине). Окъунаны эп арапча олдыгъындан джемаат къоюн къавал динълер киби динълеюр!..

Абдульветан. Эвлятларым! Битир, бураларыны быракъалым да, деминлери ираде иттигинъиз суаллери ортая чыкъаралым, онларле аля огърашалым.

Решид. Эвет, эвет, бизим де пек буюк бир сабырсызлыкъле бекледигимиз шейлер онлардыр.

Абдульветан. Огъулларым! Ираде иттигинъиз суаллер акъикъатен чокъ муим суаллердир. Эвет, дедигинъиз киби, эхвал-и-азырымыз пек харап. Истикъбалимиз пек мазлум! Бинаэналейх умум мемлекетинъ алы да телюкеде. Ихтиляль ве инкъилябынъ аркъасы олан укюмет де инатлыгъын да исрар идиюр. Революционерлер ихтилялдан, бомба атмакътан вазгечмиюр, укюмет де асуп-кесмейи бир тедбир зан идиюр. Бириси – «урриет», дигери – «асыш» диерек, ек дигерине зыд ики буюк далгъа мютемадиен бир-бириле мюсадемее девам идиюр. Аслы бир къыямет, бир инкъилябдыр гидиюр.

«Сапланмайынджа арынмаз» зарбмеселиндже, бугунь къырмызы къаранлыкълар ичинде булунан Русие къарибен зияйи урриетле парлаяджакътыр. Ики сенеден бери Русиеде ягъан боран-беля, дёкилен атешли бурчакълар, долулар, йигирми дёрт айдан бери акъмакъта олан къырмызы силяларынъ аркъасы, чокъ кечмеден, кесиледжектир. О куньден итибарен Русие ичюн енъи бир девир, тюз бир аят, рухлу бир маишет башлаяджакътыр. Факъат биз, мусульманлар, бундан истифаде иде биледжекмийиз! Иште, асыл дюшюниледжек муим ери факъат бурасыдыр. Аль олунаджакъ меселе бу меселедир.

Эвет, умумиетле бакъылдыкъта, бугуньки инкъилябат ве къыяметлеринъ нетиджеси оларакъ, Русиеде бир аят-и-месудане догъаджакътыр. Лякин хусусиетле бакъылыр исе о аят-и-месуданеден эр миллет, эр къавиминъ истифаде идеджеги бираз шубелидир, бахусус бизим киби ич бир азырлыкъ ве тедарик корьмеен миллет!..

Сейидбек. Раз биз социалистлер иле бирликте чатышыюрыз, о алда национализма аранмаяджакътыр. Биз де башкъа миллетлер киби, файдаланиюрыз, партиялар ичинде умуме хызмет идеджек ве эр нацияя бир козь иле бакъаджакъ ялынъыз социалистлердир!..

Абдульветан. Эвет, огълум, ичтимаюн-амиюн фыркъасынынъ не олдыгъыны анъладым. Программаларынынъ мундериджатында бегениледжек шейлер вардыр, макъсад ве матлюблери алийдир. Кешки, генч олайдым да, бен де фыркъа иле берабер эвельки аят-и-месуданемизинъ иттирильмесине, маишет-и-бахтияранемизинъ истирдадына, ветан ве миллетимизинъ сеадетине элимден келен федакярлыкълары идейдим, факъат хахат хиссиетиминъ буюклигине, амеллериминъ мукъаддеслигине, умидлериминъ алийлигине нисбетен асаб-и-бедением пек зайыф, къувве-и-маддием пек аздыр.

Эвет, бугунь шу ихтиярлыгъымле берабер бутюн вуджут ве исьятымле этраф идиюрым ки, Русие де боран-беля алтыпда, зульмет-и-мудхише ичинде, бир такъым виджансыз джаиллеринъ, мустебидлеринъ аякълары алтында дини, миллети, намусы, укъукъ-и-инсаниеси паймаль идилен акъвам-и-мазлумынъ хульясы онлара урриетперверане бир аят, бахтияране бир кечиниш виреджек бир шей вар исе, о да эсас темели кейф-и-истибдад ве зулум ве бидад узеринде къурулмыш эскилигинъ, къадим усул ве низаматынъ лягъу иле ерине адалет, мухаббет, урриет узеринде бир «Миллет диваны»нынъ идильмесидир?..

Сейидбек. Браво, къартым! Браво! Бакъынъыз, социализма та къартлара къадар ишлемиш!

Абдульветан. Бизе неджат ве селямет зиреджек шей – о диван-и-алийде укъукъ меселеси мудафаа ве гъасиб идильмиш, ве ал ве ырызымызы акъылле истирдада къабилли укъукъшнас урриетпервер мебюслеримиз оладжакътыр. Шурасыны да бильмек керектир ки, миллет меджлисинде булунаджакъ векиллеримиз де хамиет-и-миллиесиз, дильсиз, лисансыз, джесаретсиз, бильгисиз олурса, о мебюслерден де миллет-и-ислямиее, тюрк къавимине бир менфаат бекленильмез! Зан идерсем, макъсадымы анълата бильдим дегильми, азиз огъулларым?!

Сейидбек. Эвет, бунынъ ичюн социал-демократ партиясы пек яхшы партиядыр. Но, жаль, что бизим бир чокъ мусульманларымыз бу партияйы фена бир партия беллиюрлар…

Абдульветан. Хайыр, огълум, бен джумхуриет фелян демиюрым, беним бегендигим анджакъ идаре-и-мешрутийдир, бен шимдилик саде къанун-и-эсасиее къанаат идерим…

Неджи ки Русие мусульманлары иттифакъ идуб бир фыркъа тешкиль итмелидир. Сиз иджма-и-уммет тарафдары исенъиз тешкиль идеджегинъиз фыркъайы «ичтимаюн-ислямиюн» намыле тесмие иде билирсинъиз. Анджакъ игъар ве эджнеп иле бирликте арекет итмек, базы нокъталарда, беним къарт фикиримдже, бизе эльверишли корюнмиюр.

Сейидбек (кенди-кендине). Бизим къарт, гъалиба, националист тарафдарыдыр. Башкъа нациялара душман козюле бакъыюр!

Абдульветан. «Денъизе дюшен—йылана сарылур» дедиклери киби, бугунь бир сеадет-и-мюстакъабилери ичюн олан мубарезеде булунан саире миллетлер бизимле къардаш киби иселер де раат вазн корьдиклеринде бизим ракъибимиз олмаяджакъларыны нереден билелим? Мадам ки, бени бешер арамызда «миллет», «къавмиет» диен ветан киби шейлер такъдис итмектедир ве эр миллет: биз шойле миллетиз, бойле къавиммиз диюрлар, ве эр къавим кенди укъукъ-и-миллиесини муафазая чалышур, о алда «умумий къардашлыкъ» ичюн пек чокъ заман даа истер. Билинъиз ки, «инсаниет» дедигимиз ульвиет джемиет-и-бешерие арасында хенуз енъи догъмуш имаесиз, зайыф бир чоджукъ кибидир ки, тербие идилюп бирисин кемале ирмесине, ким билир, не къадар бир заманлар даа лязим?

Сейидбек. Раз сизинъ заманынъызда социальный жизнь олмыш, о алда ничюн бундан сонъра да оламасун?..

Абдульветан. Эвлядым. Бизим заманымызда олмыштыр. Факъат о заман арасында етмиш – сексен сенелик бир заман кечтиги киби о вакъытынъ инсанларындаки мухаббет, адалет, эминет де бугунь екътыр. Бинаэналейх о заманларда ветанымыз вар иди, аятымыз да бир «ичтимаюн-ислямиюн»ден ибарет иди. О вакъыттаки Авропа низамы арамыза сокъулды, аятымызы дагъытты, ахлякъымызы бозды, бутюн инсанларынъ къальплерини шер ве залым иле толдырды. Шимди ойле бир аят-и-ичтимаие мейдане кетирмек ичюн эвеля инсанларынъ ичини тышына чевирмели, иссиетлерини, фикирлерини, иттикъадларыны, назарыны денъиштирмелидир. Демек истерим ки, къапылмамалы, теслим олмамалыдыр. Шаед илериде «умумий кьардашлыкъ» оладжакъ исе, биз эр заман азырыз ве олмасына да чалышмалыйыз.

Абдульислям. Бизим генчлер, хусусиле Сейидбек эфенди азретлери, атта махзунлашыюр. Мукеддер олма, огъулджыгъым! Бугунь бутюн теварих, алем ве кенди аятымыз, теджрибелеримиз иснат идиюр ки, бизе эджнебилерден инсаниет, мерхамет беклемек оны козюнден яш акъытмакъ кибидир! Бунынъ ичюн биз неджатымызы, сеадетимизи кечен сене тешкилине тешеббюс идилен йигирми миллиондан мютеджавиз Русие мусульманлары иттифакъыны бир «амиюн-ислямиюн» фыркъасы идерек, о фыркъа иле арекет ве муджахиде итмелийиз. Укъукъымызы о фыркъа-и-ислямие иле талап итмелийиз, иштиракиюн ол, шчтимаиюн ол, не олурса ол, анджакъ мусульманлар иле ол! Факъат сагъ фыркъалардан да алхазыр, къыямете къадар алхазыр! Ялынъыз теэссюф олунаджакъ ери шурасыдыр ки, «Русие мусульманлары иттифакъы» азалары бейининде дава-и-шахсие, сагъ фыркъалар тарафдары оланлар да вар эмиш! Теэссюф!

Иште, эвлядым, керек беним ве керек аркъадашымынъ фикириндже миллет пек мукъаддес олгъанындан сеадетимизи де миллиет иле бирликте арзу идиюрыз. Миллиети ислямиет иле, ислямиети инсаниет иле северим!

Решид. Бен мешур бир эфендиден ишиттигиме коре, ичтимаиет, медениет, инсаниет эписи ислямиетте вар эмиш!..

Абдульветан. Эвет, огълум, пек догърудыр. Дюньяда сеадет-и-бешерие медениет иле, медениет де илим ве маариф иле къаимедир деюрлар. Бу гузель бир сёздир. Факъат бугунь козюмизе пек парлакъ корюлен илимли, маарифли Авропа медениети, пек месуд бильдигимиз гъарп аяты назар-и-тедкъикътен кечирилюр исе, о медениет ичинде, о электрик фенерлери зиясы алтында нидже вахшийликлер козюмизе чарпар ки, медениет зиясы белледигимиз парлакълыкъларынъ базан бир джеэннем олувы, месуд аят зан иттигимиз кечинишлеринъ чокъ дефа бир азап-джихим олдыгъы анълашылур.

Абдульислям. Эвет, бу асыр ахырында Авропалылар илим ве маариф саесинде пек буюк бир медениет мейдане кетируб истраатларыле илимли инсаниети кендилерине мунтизар иттилер. Факъат медениетлерининъ девам ве бакъыйсына, инсанларынъ сеадет ве селяметине хызмет идеджек, инсаф, мухаббет, инсаниет киби хасаиль джемиледен муреккеп «медениет-и-маневие» хенуз кендилеринден пек юксек бир нокътада теране иден къара булутлар иле къуббе-и-сима арасында булуниюр!

Эвлятларым, анълатмакъ истерим ки, сеадет-и-бешериее хызмет идеджек медениет маддиет иле маневиеттен муреккеп бир медениеттир. Ойле бир медениети де инсанлара бахш идеджек бир къувет вар исе, о да илим ве маарифе рагъбет косьтерен ислямиеттир.

О «ислямиет»ки, бир чокъ аким ве философ онынъ инсаниете, адалете, джемиет-и-бешериее мутабикъ, арекет-и-мюсавата мусаид ве хадим олдыгъыны тасдикъ итмишлер ве итмектедирлер. Эвет, о дин-и-ислямиее инсанны ихата иден гъаша-и-зульмети тенвир ве зая иле тарикъ селямете бир бедрекя-и-худайет олмыш, акъыл-и-бешериейи бир къаиде-и-мунтазамее рабит идерек, сабит, мутемкин къылмыш, себатсызлыкъ, тагъиир, тельун иссиетинден къуртарылмыш!

Иште, эвлятларым! Медениет-и-бешериенинъ къуввеси инсанларынъ сеадетине хызмет иде биледжек медениет, бойле алий бир ислямиет узерине теэссис идильмелидир. Бир медениет-и-ичтимаенинъ эсасы ислямиет киби, метин ахкями киби адиль бир бина узерине къурулур исе, фазилет-и-бешериенинъ энъ буюги олан «инсаниет» денилен ульвиет, къудсиет ялынъыз китапларынъ къара сатырлары арасында къалмаз, юксектеки сиях булутлар узеринде де учмаз, бельки, инсанларынъ къальблеринде джулян идер… Ве бу саеде «умумий къардашлыкъ» да мейдане келебилир.

Фикр-и-бешер пек зайфтыр, эр заман ианее мухтадждыр. Фесада меялдыр, исляха ихтияджы вардыр, матулдыр, себат ве темкин истер.

Сейидбек. Шимди биз не ишлеелим, Европалыларынъ культурасы фенадыр дие джаильми къалалым?

Абдульислям. Хайыр, эвлядым! Хоша сим, хоша!.. Азрет-и-фахыр-и-кяинат эфендимиз (С. А.) «бешиктен мезара къадар илим аранъыз» буюрдыкълары киби, илим нереде олса да, гидуп алынъыз буюрмыштыр.

Авропалыларынъ илими ве маарифини, фюнюн ве санайысыны алынъыз! Ихтираат ве кешфиетлерини де огренинъиз, миллий мектеплеримизе сокъунъыз, ана лисанынъыза терджиме идинъиз. Бинаэналейх Авропая гидеджегинъизде бир-биринъизе лисан-и-миллий булунур исе, сизе буюк бир силядыр. Эр ерде сизи селямете чыкъарыр. Элинъизде ислямиет, лисан киби бир къувет олур исе, Авропанынъ атеши сизи якъамаз, мамафих не Франсаенинъ Парижи, не Алманиянынъ Берлини, не Ингильтеренинъ Лондрасы, не де Авропа маишети миллет ве къавмиетинъизи унуттырамаз. Иште, бизим фикиримиз будыр, эвлятларым…

Генчлер. Бизим де бундан сонъра такъип идеджегимиз эмель ве макъсад бу оладжакътыр.

Абдульветан (саатына бакъаракъ). Гъайры гидиледжек вакъыт, гиделим.

(Эр кес аягъа къалкъаракъ, ек дигерине «Гиджелер хайыр!» сёзлериле тарафа дагъылырлар).

Абдульислям. Беним де къурун, Селим!

(Эр кес дагъылдыкътан сонъра, узакътан бойле сёзлер ишидилиюрды: «Эвлятларым, ичтимаети — миллиетте, миллиети — инсаниетте, адалетте, инсаниети — медениетте, медениет ве сеадети — ветанда, ислямиетте аранъыз!» — сёзлери ишидиле-ишидиле перде къапанур).

ХАТИМ

11 Январь, 1907 сене.

ПИСЬМО В. Г. БЕЛИНСКОГО Н. В. ГОГОЛЮ

Вы только отчасти правы, увидав в моей статье рассерженного человека: этот эпитет слишком слаб и нежен для выражения того состояния, в которое привело меня чтение вашей книги. Но вы вовсе неправы, приписавши это вашим, действительно, не совсем лестным, отзывам о почитателях вашего таланта. Нет, тут была причина более важная. Оскорбленное чувство самолюбия еще можно перенести, и у меня достало бы ума промолчать об этом предмете, если бы все дело заключалось в нем, но нельзя перенести оскорбленного; чувства истины, человеческого достоинства: нельзя молчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность, как истину и добродетель.

Да, я любил вас со всею страстью:, с какою человек, кровно связанный с своей страною, может любить ее надежду, честь, славу, одного из великих вождей ее на пути сознания, развития, прогресса. И вы имели основательную причину хоть на минуту выйти из спокойного состояния духа, потерявши право на такую любовь. Говорю это не потому, чтобы я считал любовь свою наградою великого таланта, а потому что в этом отношении: я представляю не одно, а множество лиц, из которых ни вы, ни я не видали самого большого числа, и которые в свою очередь тоже никогда не видали вша Я пц в состояний дать вам ни малейшего понятия) о том негодовании, которое возбудила ваша книга во всех благородных сердцах, ни о тех воплях дикой радости, которые издали при появлении ее все враги ваши!, и нелитературные — Чичиковы, Ноздревы, городничие… и литературные, которых имена хорошо вам известны. Вы видите сами, что от вашей книги отступились даже люди, невидимому, одного духа с ее духом. Если бы она и была написана вследствие глубокого, искреннего убеждения, и тогда она должна была бы произвести на публику то же впечатление. И если ее приняли все (за исключением немногих людей, которых надо видеть и знать, чтобы не обрадоваться их одобрению) за хитрую, но чересчур нецеремонную проделку, для достижения небесным путем чисто земной цели, — в этом виноваты только вы. И эта нисколько не удивительно, а удивительно то, что вы находите это удивительным!.! Я думаю, это оттого, что вы глубоко знаете Россию только как художник, а не как мыслящий чело-век, роль которого вы так неудачно приняли на себя в вашей фантастической книге. И это не потому, что вы не были мыслящим человеком, а потому, что столько уже лет привыкли смотреть на Россию из вашего прекрасного далека;¹ а ведь известно, что нет ничего легче, как издалека видеть предметы такими, какими нам хочется их видеть; потому, что в этом п_р_е_к_р_а_с_н_о_м далеке вы живете совершенно чуждым ему, в самом себе, внутри себя, или в однообразии кружка, одинаково с вами настроенного и бессильного противиться вашему на него — влиянию. Поэтому вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме², не в аскетизме³, не в пиэтизме⁴, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности⁵. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько, веков потерянного в грязи и соре, — права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое по возможности их исполнение. А вместо этого, она представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это; и того оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр не человек; страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Васьками, Стешками, Палашками; страны, где, наконец, нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей! Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя тех законов, которые уже есть. Это чувствует даже само правительство (которое хорошо знает, что делают помещики со своими крестьянами, и сколько последние ежегодно режут первых), что доказывается его робкими и бесплодными полумерами в пользу белых негров и комическим заменением однохвостного кнута трехвосткою плетью6.

Вот вопросы, которыми тревожно занята вся Россия в ее апатическом сне,⁷! И в это-то время великий писатель, который своими дивно-художественными, глубоко-истинными творениями так могущественно содействовал самосознанию России, давши ей возможность взглянуть на самое себя, как будто в зеркале, — является с книгою, в которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег, учит их ругать побольше… И это не должно было привести меня в негодование?.. Да если бы вы обнаружили покушение на мою жизнь, и тогда бы я не более возненавидел вас, как за эти позорные строки… И после этого вы хотите, чтобы верили искренности: направления вашей книги! Нет. Если: бы вы действительно преисполнились истиною христовою, а не дьяволова учения — совсем не то написали бы в вашей новой книге. Вы сказали бы помещику, что, так как его крестьяне — его братья о Христе, а как брат не может быть рабом своего брата, то он и должен или дать им свободу, или хотя, по крайней мере, пользоваться их трудами, как можно выгоднее для них, сознавая себя, в глубине своей совести, в ложном положении в отношении: к ним.

А выражение: «Ах, ты, неумытое рыло!» Да у какого Ноздрева, у какого Собакевича подслушали вы его, чтобы передать миру, как великое открытие в пользу и назидание мужиков, которые и без того потому не умываются, что, поверив своим барам, сами себя не считают за людей? А ваше понятие о национальном русском суде и расправе, идеал которого нашли вы в словах глупой бабы повести Пушкина⁸ и по разуму которой, должно пороть и правого и виноватого? Да, это и так у нас делается в частую, хотя еще чаще всего порют только правого, если ему нечем откупиться от преступления, и другая поговорка говорит тогда: без вины виноват! И такая-то книга могла быть результатом трудного внутреннего процесса, высокого духовного просветления! Не может быть! Или вы больны — и вам надо лечиться, или… не смею досказать моей мысли!.. Проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма⁹ и мракобесия, панегирист¹⁰ татарских нравов — что вы делаете! Взгляните себе под ноги, — ведь вы стоите над бездною… Что вы подобное учение опираете на православную церковь, это я еще понимаю: она всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма; но Христа-то зачем вы примешали тут? Что вы нашли общего между ним и какою-нибудь, а тем более православною церковью? Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения. И оно только до тех пор! и было спасением людей, пока не организовалось в церковь и не приняло за основание принципа ортодоксии¹¹. Церковь же явилась иерархией¹², стало быть, поборницей неравенства, льстецом власти, врагом и гонительницею братства между людьми, — чем продолжает быть и до сих пор. Но смысл христова слова открыт философским движением прошлого века. И вот почему какой-нибудь Вольтер:¹³, орудием насмешки погасивший в Европе костры фанатизма и невежества¹⁴, конечно, более сын Христа, плоть от плоти его и кость, от костей его, нежели все ваши попы, архиереи, митрополиты, патриархи! Неужели вы этого не знаете? Ведь это теперь не новость для всякого гимназиста… А потому, неужели вы, автор «Ревизора» и «Мертвых душ», неужели вы искренно, от души, пропели гимн гнусному русскому духовенству, поставив его неизмеримо выше духовенства католического? Положим, вы не знаете, что второе когда-то было чем-то, между тем как первое никогда ничем не было, кроме как слугою и рабом светской власти; но неужели же в самом деле вы не знаете, что наше духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и русского народа? Про кого русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочку и попова работника. Кого русский народ называет: дурья порода, брюхаты жеребцы? Попов… Не есть ли поп на Руси; для всех русских представитель обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства? И будто всего этого вы не знаете? Странно! По-вашему, русский народ самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности есть пиэтизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие, почесывая себе… Он говорит об образе: годится — молиться, а не годится — горшки п_о_к_р_ы_в_а_т_ь.

Приглядитесь попристальнее, и вы увидите, что это по натуре глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности. Суеверие проходит с успехами цивилизации, но религиозность часто уживается с ними; живой пример Франция, где и теперь много искренних католиков между людьми просвещенными и образованными, и где многие, отложившись от христианства, все еще упорно стоят за какого-то бога. Русский народ не таков; мистическая экзальтация¹⁵ не в его натуре; у него слишком много для этого здравого смысла, ясности и положительности в уме, и вот в этом-то, может быть, огромность исторических судеб его в будущем. Религиозность не прививалась в нем даже к духовенству, ибо несколько отдельных исключительных личностей, отличающихся такою холодною аскетическою сознательностью, ничего не доказывают. Большинство же нашего духовенства всегда отличалось только толстыми брюхами, схоластическим педантством¹⁶ да диким невежеством. Его грех обвинять в религиозной нетерпимости и фанатизме¹⁷, его скорее можно похвалить за образцовый индиферентизм¹⁸ в деле веры. Религиозность проявилась у нас только в раскольнических сектах, столь противоположных, по духу своему, массе народа и столь ничтожных перед нею числительно.

Не буду распространяться о вашем дифирамбе любовной связи русского народа с его владыками. Скажу прямо: этот дифирамб¹⁹ ни в ком не встретил себе сочувствия и уронил вас в глазах даже людей, в других отношениях очень близких к вам по их направлению. Что касается до меня лично, предоставляю вашей совести упиваться созерцанием божественной красоты самодержавия (оно покойно, да — и выгодно), только продолжайте благоразумно созерцать его из вашего прекрасного далека: вблизи-то оно не так прекрасно и не так безопасно… Замечу только одно: когда европейцем, особенно католиком, овладевает религиозный дух, он делается обличителем1 неправой власти, подобно еврейским прорркам, обличавшим беззакония сильных земли. У нас же наоборот: постигает человека (даже порядочного) болезнь, известная у врачей-психиатров под именем religiosa mania²⁰, он тотчас же земному богу подкурит более, нежели небесному, да еще так хватит через край, что тот и хотел бы его наградить за рабское усердие, да видит, что этим скомпрометировал бы себя в глазах общества… Бестия наш брат, русский человек!..

Вспомнил я еще, что в вашей книге вы утверждаете, за великую и неоспоримую истину, будто простому народу грамота не только не полезна, но положительно вредна. Что сказать вам на это? Да простит вас ваш византийский бог²¹ за эту византийскую мысль, если только, передавши ее бумаге, вы не знали, что говорили… Но, может быть, вы скажете: «Положим, что я заблуждался, и все мои мысли ложны, но почему же отнимают у меня право заблуждаться и не хотят верить искренности моих заблуждений?» Потому, отвечаю я вам, что подобное направление в России давно уже не новость. Даже еще недавно оно было вполне исчерпано Бурачком²² с братиею. Конечно, в вашей книге более ума и даже таланта (хотя того и другого не очень богато в ней), чем; в их сочинениях; но зато они развили общее им: с вами учение с большей энергией и с большей последовательностью, смело дошли до его последних результатов, все отдали византийскому богу, ничего не оставили сатане; тогда как вы, желая поставить по свечке и тому и другому, впали в противоречие, отстаивали, например, Пушкина, литературу и театры, которые, с вашей точки: зрения, если бы вы только имели добросовестность быть последовательным, нисколько не могут служить к спасению души, но много могут служить к ее погибели… Чья же голова могла переварить мысль о тождественности Гоголя с Бурачком? Вы слишком высоко поставили себя во мнении русской публики, чтобы она могла верить в вас искренности подобных убеждений. Что кажется естественным в. глупцах, то не может казаться таким в гениальном человеке. Некоторые остановились было на мысли, что ваша книга есть плод умственного расстройства, близкого к положительному сумасшествию. Но они скоро отступились от такого заключения — ясно, что книга писана не день, не неделю, не месяц, а, может быть, год, два или три; в ней есть связь; сквозь небрежное изложение проглядывает обдуманность, а гимн властям предержащим хорошо устраивает земное положение набожного автора. Вот почему в Петербурге распространился слух, будто вы написали эту книгу с целью попасть в наставники к сыну наследника²³. Еще прежде в Петербурге сделалось известным письмо ваше к Уварову²⁴, где вы говорите! с огорчением, что вашим сочинениям о России дают превратный толк, затем обнаруживаете неудовольствие своими прежними произведениями; и объявляете, что только тогда останетесь довольны своими сочинениями, когда ими будет доволен царь. Теперь судите сами, можно ли удивляться тому, что ваша книга уронила вас в глазах публики, и как писателя, и еще более, как человека?

Вы, сколько я вижу, не совсем хорошо понимаете русскую публику. Ее характер определяется положением русского общества, в котором кипят и рвутся наружу свежие силы, но, сдавленные тяжелым гнетом, не находя исхода, производят только уныние, тоску, апатию. Только в одной литературе, несмотря на татарскую цензуру, есть еще жизнь и движение вперед. Вот почему звание писателя у нас так почтенно, почему у нас так легок литературный успех даже при маленьком таланте. Титло поэта, звание литератора у нас давно уже затмило мишуру эполет и разноцветных мундиров. И вот почему у нас в особенности награждается общим вниманием всякое, так называемое, либеральное направление, даже и при бедности таланта, и почему так скоро падает популярность великих талантов, искренно или неискренно отдающих себя в услужение православию, самодержавию и народности. Разительный пример Пушкин, которому стоило написать только два-три верноподданнических стихотворения²⁵ и надеть камер-юнкерскую ливрею, чтобы вдруг лишиться народной любви! И вы сильно ошибаетесь, если не шутя думаете, что ваша книга пала не от ее дурного направления, а от резкости истин, будто бы высказанных вами всем и каждому. Положим, вы могли это думать о пишущей братии, но публика-то как могла попасть в эту категорию? Неужели в «Ревизоре» и «Мертвых душах» вы менее резко, с меньшею истиною и талантом и менее горькие правды высказали ей? И старая школа, действительно, сердилась на вас до бешенства, но «Ревизор» и «Мертвые души» от того не пали, тогда как ваша последняя книга позорно провалилась сквозь землю. И публика тут права: она видит в русских писателях своих единственных вождей, защитников и спасителей от русского самодержавия, православия и народности, и потому, всегда готовая простить писателю плохую книгу, никогда не простит ему зловредной книги. Это показывает, сколько лежит в нашем обществе, хотя еще в зародыше, свежего, здорового чутья, и это же показывает, что у него есть будущность. Если вы любите Россию, порадуйтесь вместе со мною падению вашей книги!..

Не без некоторого чувства самодовольствия скажу вам, что мне кажется, что я немного знаю русскую публику. Ваша книга испугала меня возможностью дурного влияния на правительство, на цензуру, но не на публику. Когда пронесся в Петербурге слух, что правительство хочет напечатать вашу книгу в числе многих тысяч экземпляров и продавать ее по самой низкой цене, — мои друзья приуныли; но я тогда же сказал им, что, несмотря ни на что, книга не будет иметь успеха, и о ней скоро забудут. И действительно, она памятнее теперь всеми статьями о ней, нежели сама собою. Да, у русского человека глубок, хотя и не развит еще, инстинкт истины.

Ваше обращение, пожалуй, могло быть и искренно, но мысль — довести о нем до сведения публики — была самая несчастная. Времена наивного благочестия давно уже прошли и для нашего общества. Оно уже понимает, что молиться везде все равно, что в Иерусалиме ищут Христа только люди, или никогда не носившие его в груди своей, или потерявшие его. Кто способен страдать при виде чужого страдания, кому тяжко зрелище угнетения чуждых ему людей, — тот носит Христа в груди своей, и тому незачем ходить пешком в Иерусалим. Смирение, проповедуемое вами, во-первых, не ново, а во-вторых, отзывается, с одной стороны, страшною гордостью, а с другой — самым позорным унижением своего человеческого достоинства. Мысль сделаться каким-то абстрактным²⁶ совершенством, стать выше всех смирением, может быть плодом или гордости или слабоумия и в обоих случаях ведет неизбежно к лицемерию, ханжеству, китаизму²⁷. И при этом в вашей книге вы позволили себе цинически-грязно выражаться не только о других (это было бы только невежливо!), но и о самом себе — это уже гадко; потому что, если человек, бьющий своего ближнего по щекам, возбуждает негодование, то человек, бьющий сам себя, возбуждает презрение. Нет, вы только омрачены, а не просветлены; вы не поняли ни духа, ни формы христианства нашего времени. Не истиной христианского учения, а болезненною боязнию смерти, норта. и ада веет от вашей книги! И что за язык, что за фразы? — «Дрянь и тряпка стал теперь всяк человек», — неужели вы думаете, что сказать всяк вместо всякий — значит выражаться библейски? Какая это великая истина, что, когда человек весь отдается лжи, его оставляет ум и талант. Не будь на вашей книге выставлено вашего имени, кто бы подумал, что эта надутая и неопрятная шумиха слов и фраз — произведение автора «Ревизора» и «Мертвых душ».

Что же касается до меня лично, повторяю вам: вы ошиблись, сочтя мою статью²⁸ выражением досады за ваш отзыв обо мне, как об одном из ваших критиков. Если бы только это рассердило меня, я только об этом и отозвался бы с досадою, а обо всем остальном выразился бы спокойно, беспристрастно. А это правда, что ваш отзыв о ваших почитателях вдвойне не хорош. Я понимаю необходимость щелкнуть иногда глупца, который своими похвалами, своим восторгом ко мне только делает меня смешным, но и эта необходимость тяжела, потому что как-то по-человечески неловко даже за ложную любовь платить враждою. Но вы имели в виду людей, если не с отличным умом, то все же не глупцов. Эти люди в своем удивлении к вашим творениям наделали, быть может, гораздо больше восклицаний, нежели сколько высказали о них дела; но все же их энтузиазм к вам выходит из такого чистого и благородного источника, что вам вовсе не следовало бы выдавать их головою общим их и вашим врагам, да еще вдобавок обвинять их в намерении дать какой-то превратный толк вашим сочинениям. Вы, конечно, сделали это по увлечению главной мыслью вашей книги и по неосмотрительности, а Вяземский, этот князь в аристократии и холоп в литературе, развил вашу мысль и напечатал на ваших почитателей (стало быть, на меня всех более) чистый донос²⁹. Он это сделал, вероятно, в благодарность вам за то, что вы его, плохого рифмоплета, произвели в великие поэты³⁰, кажется, сколько я помню, за его «вялый, влачащийся по земле стих». Все это нехорошо. А что вы ожидали только времени, когда вам можно будет отдать справедливость и почитателям вашего таланта (отдавши ее с гордым смирением вашим врагам), этого я не знал; не мог, да, признаться, и не хотел бы знать. Передо мной была ваша книга, а не ваши намерения: я читал ее и перечитывал сто раз и все-таки не нашел в. ней ничего, кроме того, что в ней есть, а то, что в ней есть, глубоко возмутило и оскорбило мою душу.

Если бы я дал полную волю моему чувству, письмо это скоро бы превратилось в толстую тетрадь. Я никогда не думал писать к вам об этом предмете, хотя и мучительно желал этого, и хотя вы всем и каждому печатно дали право писать к вам без церемоний, имея в виду одну правду. Живя в России, я не мог бы этого сделать, ибо тамошние «Шпекины»³¹ распечатывают чужие письма не из одного личного удовольствия, но и по долгу службы, ради доносов. Нынешним летом начинающаяся чахотка прогнала меня за границу, и Некрасов переслал мне ваше письмо³² в Зальцбрунн, откуда я сегодня же еду с Анненковым в Париж, через Франкфурт на Майне. Неожиданное получение вашего письма дало мне возможность высказать вам все, что лежало у меня на душе против вас по поводу вашей книги. Я не умею говорить вполовину, не умею хитрить: это не в моей натуре. Пусть вы или само время докажет, что я заблуждался в моих об вас заключениях. Я первый порадуюсь этому, но не раскаюсь в том, что Сказал вам. Тут дело идет не о моей или вашей личности, но о предмете, который гораздо выше не только меня, но даже и вас; тут дело идет об истине, о русском обществе, о России. И вот мое последнее заключительное слово: если вы имели несчастье с гордым смирением отречься от ваших истинно великих произведений, то теперь вам должно с искренним смирением отречься от последней вашей книги и тяжкий грех ее издания в свет искупить новыми творениями, которые бы напомнили ваши прежние.

Зальцбрунн,

3 июля (15 июля по новому стилю) 1847 г.

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «АТЛАНТ РАСПРАВИЛ ПЛЕЧИ» (АЙН РЭНД) – МОНОЛОГ ДЖОНА ГАЛТА

— Вот уже двенадцать лет люди задают вопрос: «Кто такой Джон Галт?» Так вот – с вами говорит Джон Галт. Я человек, который любит себя и свою жизнь. Человек, который не жертвует своей любовью или ценностями. Человек, который отнял у вас жертвы и таким образом разрушил ваш мир, и если вы хотите осознать, почему вы умираете, — вы, те, кто боится знаний, — я тот, кто вам сейчас это объяснит.
…Вы постоянно слышали, что наш век – век кризиса морали. Вы повторяли это, боясь и одновременно надеясь, что эти слова не имеют смысла. Вы кричали. Что грехи человека разрушают мир. И проклинали человеческую природу за ее нежелание следовать тем добродетелям, которых вы от нее требовали. Так как добродетель, считали вы, складывается из жертв, вы требовали все больше жертв при каждом последующем несчастье. Во имя возвращения к морали вы пожертвовали всем тем злом, с которым, вы считали, нужно бороться. Вы пожертвовали справедливостью во имя милосердия. Вы пожертвовали независимостью во имя единства. Вы пожертвовали разумом во имя веры.
Вы пожертвовали богатством во имя бедности. Вы пожертвовали самоуважением во имя самоотречения. Вы пожертвовали счастьем во имя долга.
Вы разрушили все, что считали злом, и получили то, что, как вы считали, должно быть добром. Отчего же тогда вы дрожите от ужаса, глядя на тот мир, что окружает вас? Этот мир не порождение ваших грехов, он порождение и воплощение ваших добродетелей. Это ваш нравственный идеал, воплощенный в жизнь во всей своей полноте и совершенстве. Вы за это боролись, вы об этом мечтали, вы этого хотели, а я – я человек, который исполнил ваше желание.
У вашего идеала был неумолимый враг, уничтожить которого был пизван ваш моральный кодекс. Я уничтожил этого врага. Я убрал его с вашего пути и из пределов вашей досягаемости. Я удалил источник всех тех зол, которое вы одно за другим приносили в жертву. Я закончил вашу битву. Я остановил ваш двигатель. Я лишил ваш мир человеческого разума.
Люди не живут разумом, говорите вы? Я убрал тех, чей разум силен. Есть ценности более высокие, чем разум, говорите вы? Я убрал тех, для кого разум наивысшая ценность.
В то время как вы тащили на заклание людей, веривших в справедливость, независимость, разум, богатство, собственное достоинство, я опередил вас, я пришел к ним первым. Я объяснил им суть той игры, в которую вы играете, и вашего морального кодекса, понять которые они, будучи слишком невинными и благородными, не могли. Я показал им, как можно жить, согласуясь с иной моралью – моей. И они предпочли следовать моей морали.
Все, кто для вас исчез, — это люди, которых вы ненавидели и все же боялись потерять, а отнял их у вас я. Не пытайтесь найти нас. Мы не хотим, чтобы нас нашли. Не стоит кричать, что наш долг служить вам. Мы не признаем этого долга. Не кричите, что мы вам нужны. Мы не считаем нужду обоснованным требованием. Не кричите, что владеете нами. Это не так. Не умоляйте нас вернуться. Мы объявляем забастовку – мы, люди, живущие разумом.
Мы бастуем против самопожертвования. Мы бастуем против догмы незаслуженных вознаграждений и невознагражденных обязанностей. Мы бастуем против доктрины, что стремление человека к счастью есть зло. Мы бастуем против учения, что жизнь греховна.
Есть разница между нашей забастовкой и всеми теми, которые вы устраивали веками: цель нашей забастовки не требовать, а удовлетворять требования. Мы – зло с точки зрения вашей морали. Мы решили больше не доставлять вам неприятностей. Мы бесполезны с точки зрения вашей экономики. Мы решили больше не эксплуатировать вас. Мы опасны, и с точки зрения вашей политики мы должны жить в оковах. Мы решили больше ничем не ослеплять вас и предоставить вам свободу, чтобы вы увидели реальность – ту реальность, которой вы хотели, мир, каким вы его видите сейчас, мир без людей, живущих своим умом.
Мы отдавали вам все, чего вы требовали от нас, — мы, которые всегда только отдавали, но лишь теперь поняли это. К вам у нас нет никаких требований, условий, достойных обсуждения, компромиссов, к которым стоило бы стремиться. Вам нечего нам предложить, Вы нам не нужны.
Но не вы ли теперь начинаете кричать: «Нет, мы не этого хотели!»? Бессмысленный мир развалин не был вашей целью? Вы не хотели, чтобы мы вас покинули? Вы моральные каннибалы, я знаю, вы всегда знали, что именно этого вы и хотели. Но ваша игра окончена, потому что сегодня мы тоже это знаем.
Целые века репрессий и катастроф, порожденных вашим моральным кодексом, вы кричали, что кодекс нарушают, что репрессии – это плата за нарушение, что люди слишком слабы и эгоистичны, чтобы проливать столько крови, сколько требуется. Вы прокляли человека, вы прокляли жизнь, вы прокляли саму эту землю, но никогда не осмеливались подвергнуть сомнению свой кодекс. Ваши жертвы приняли на себя всю вину и продолжали бороться, осыпаемые вашими проклятиями за свое мученичество, а вы продолжали кричать, что ваш кодекс благороден, но природа человека недостаточно хороша, чтобы применять его на практике. И никто не поднялся и не спросил: «А по каким критериям вы определяете, что значит хорошо?»
Вы хотели узнать, кто такой Джон Галт. Я человек, который первым задал этот вопрос.
Да, наша эпоха – эпоха морального кризиса. Да, вы несете сейчас наказание за причиненное вами зло. Но судят сейчас не человека, взять на себя вину должна не природа человека. На этот раз мы судим ваш кодекс. Ваш моральный кодекс достиг своего логического конца, тупика в конце своего пути. И если вы хотите продолжать жить, то вам надо сейчас не возвращаться к нравственности – вы ее никогда и не знали, — вам надо открыть ее.
Вы не знаете никаких моральных учений, кроме мистической и общинной. Вас учили, что нравственность – это свод правил поведения, навязанный вам, — по прихоти сверхъестественной силы или общества, чтобы служить во имя Господа или на благо соседа, чтобы угодить авторитету на том свете или за соседней дверью – кому угодно, но не вашей жизни или удовольствию. Удовольствие, учили вас, вы найдете в аморальности, свои интересы лучше всего удовлетворите в пороке; любой моральный кодекс служит не вам, а против вас, не для того, чтобы сделать полнее вашу жизнь, но чтобы опустошить ее.
Веками битва за нравственность шла между теми, кто утверждал, что ваша жизнь принадлежит Богу, и теми, кто утверждал, что она принадлежит вашему соседу; между теми, кто проповедовал, что благо – это самопожертвование во имя убогих на земле. И никто не сказал, что ваша жизнь принадлежит вам и благо состоит в том, чтобы прожить ее.
Обе стороны согласились, что нравственность требует отказа от личных интересов и своего ума, что нравственность и практичность противоположны, что нравственность относится не к сфере разума, а к сфере веры и силы. Обе стороны согласились и в том, что не может быть рациональной морали,что в разуме нет ничего правильного или неправильного – что разуму нет причины быть моральным.
О чем бы не спорили моралисты, все они боролись против разума, и в этом все они были едины. Мысль человека и стала тем объектом, против которого были направлены все их интриги и системы, именно ее они старались обокрасть и уничтожить. Выбирайте сами – погибнуть или понять: что против разума, то против жизни.
Ум человека – основное орудие его выживания. Жизнь человеку дана, выживание – нет. Тело человеку дано, пища – нет. Мозг ему дан, но ум – нет. Он должен действововать, чтобы жить, но прежде чем начать действовать, должен понять природу и цель своих действий. Он не может добыть пищу без знаний о ней и способах ее получения. Он не может вырыть яму или построить циклотрон без знания своей цели и способов ее достижения. Чтобы жить, он должен мыслить.
Но любая мысль – это акт выбора. Ключ к пониманию того, что вы так безрассудно называете природой человека, так называемая загадка, с которой вы живете, боясь ее назвать, — это факт, что сознание человека – это акт его воли. Разум не работает автоматически; мышление – не механический процесс; логические построения не инстиктивны. Ваш желудок, легкие или сердце работают автоматически; ваш разум – нет. В любое время и в любом месте, пока живете, вы свободны в выборе: думать или избегать этого усилия. Но вы не свободны от собственной природы, от того факта, что разум – этосредство вашего выживания, следовательно, для вас, людей, вопрос «быть или не быть» равнозначе вопросу «мыслить или не мыслить».
Поведение существа, наделенного сознательной волей, не является изначально заданным. Требуется система ценностей и приоритетов, направляющая его действия. Ценность – это то, что человек добывает и сохраняет своими действиями, добродетель – это действие, с помощью которого он добывает и сохраняет ценность. Ценность предполагает ответ на вопрос: ценность для кого и для чего? Ценность предполагает критерий – цель и необходимость действия перед лицом выбора. Там, где нет выбора, невозможно сущестование ценностей.
Во вселенной существует лишь один принипиальный выбор: выбор между жизнью и смертью – и этот выбор способно осуществить лишь живое существо. Существование неорганической материи безусловно, существование живых существ – нет; их жизнь зависит от предпринимаемых ими действий. Материя не уничтожима, она может измеить форму, но не может исчезнуть. Но лишь перед живыми организмами всегда встает возможность выбора: жить или умереть. Жизнь есть последовательность действий, направленных на самосохранение и самосовершенствование. Если организм не способен на самоподкрепление и самовозраждение, он умирает, хотя составляющие его химические элементы не исчезают. Понятие «ценность» существует лишь потому, что существует понятие «жизнь». Все существующее может быть хорошо или плохо лишь в применении к живому организму.
Растение должно питаться, чтобы жить; солнечный свет, вода, необходимые химические элементы – те ценности, которые диктует природа растения; сама жизнь растения является критерием ценности, управляющим его действиями. Но у растения нет выбора; условия, в которых оно оказывается, могут быть разными, но действует оно всегда одинаково: оно бессознательно стремится жить; оно не может стремиться к самоуничтожению.
Животное приспособлено к поддержанию собственной жизни; его органы чувств снабжают его набором бессознательных действий, бессознательным знанием, что для него хорошо и что плохо. Оно не в состоянии узнать больше или раширть свои знания. Когда его знаний оказывается недостаточно, оно погибает. Но пока живет, оно ведет себя так, как подсказвает ему знание, бессознательно делая все, что необходимо для сохранения. Оно не властно выбирать, не может игнорировать то, что для него хорошо, не может выбрать зло и действовать в целях самоуничтожения.
Человек не запрограммирован на бессознательное выживание. Его отличает от других живых существ то, что перед лицом альтернативы – жизнь или смерть – ему необходимо действовать, сделав свободный выбор. Ему не дано бессознательного знания того, что для него хорошо, а что плохо, от каких ценностей зависит его жизнь, что он должен предпринимать, чтобы жить. Вы лепечете об инстинкте самосохранения? Именно инстинкта самосохранения у человека и нет. Инстинкт – это бессознательное знание. Желание не есть инстинкт. Желание жить не обеспечивает суммы необходимых для жизни знаний. И даже желание жить нельзя назвать бессознательным: зло, угрожающее вашей жизни, зло, о котором вы не знаете, заключается в том, что этого-то желания у вас и нет. Страх смерти не есть любовь к жизни, и он не дает необходимых для сохранения жизни знаний. Человек сам , с помощью собственного разума должен добыть эти знания и выбрать способ действия, но природа не может заставить его воспользоваться своим разумом. Человек способен уничтожить сам себя – именно так он и поступал на протяжении почти всей своей истории.
Живое сушество, считающее свое орудие выживания злом, не выживает. Если бы растение калечило собственные корни, птица сама ломала бы свои крылья, они не выжили бы в реальности, которой бросают вызов своими действиями. Но история человечества – это борьба за отрицание и разрушение собственного разума.
Человека называют разумным существом, но разумность есть вопрос выбора – и природа человека ставит перед ним выбор: быть разумным существом или убивающим самого себя животным. Человек должен быть человеком по собственному выбору; он должен ценить свою жизнь – согласно собственному выбору; он должен понять, что ценно для его жизни, и действовать в соответствии с этими ценностями – по собственному выбору.
Система ценностей, принятая в результате выбора, есть моральный кодекс. Кем бы вы ни были, мои слушатели, я обращаюсь к вам, я обращаюсь к тому живому, что еще осталось в вас, к вашему разуму, и говорю: есть разумная нравственность, нравственность, приличествующая человеку, и критерием ее ценности является человеческая жизнь.
Все, что хорошо для жизни разумного существа, есть добро; все, что разрушает ее, есть зло.
Жизнь человека согласно его природе не есть жизнь неразумного зверя, бандита или мистика, живущего на подаяние. Нет. Это жизнь мыслящего существа, жизнь не за счет силы или обмана, а за счет созидания – это не выживание любой ценой, потому что выживани покупается только разумом.
Жизнь человека есть нравственный критерий, но ваша нравственная цель есть ваша собственная жизнь. Если ваша цель – существование на земле, вам следует действовать, выбрав то, что вы называете своими ценностями в соответствии с тем,что приличествует человеку, — ради того, чтобы сохранить, получить удовольствие и наиболее полно удовлетворить требованиям этой невосполнимой ценности – вашей жизни.Так как жизнь определяет нормы поведения, нарушение этих норм приводит к гибели. Движущей силой и целью человека, не считающего собственную жизнь движущей силой и целью всех своих действий, является смерть. Такой человек – метафизический урод, борющийся с фактом собственного существования и в своем слепом безумии сеющий лишь разрушение, чудовище, способное лишь страдать.
Счастье есть торжество жизни, страдание – предвестник смерти. Счастье есть состояние сознания, проистекающее из достижения истинных ценностей. Нравственность, согласно которой счастье следует искать в отречении от него, согласно которой ценно отсутствие истинных ценностей, такая нравственность есть наглое отрицание нравственности. Доктрина, отводящая вам в качестве идеала роль жертвенного животного, ищущего смерти на чужом алтаре, предлагает в качестве критерия смерть. По милости реальности и по своей природе человек, каждый человек, сам есть цель, он существует ради самого себя, и достижение собственного счастья – его высшая моральная цель.
Но следуя неразумным прихотям, нельзя обрести ни жизнь, ни счастье. Человек волен пытаться выжить любым способом, но он погибнет, если не будет жить в соответствии с требованиями своей природы. Таким же образом он волен искать счастья в бессмысленном самообмане, но обретет лишь муки разочарования, потому что он должен искать только приличествующее человеку счастье; цель нравственности – научить наслаждаться жизнью, получать удовлетворение от того, что ты есть, а не от страданий и смерти.
Отбросьте утверждения интеллектуальных паразитов, живущих за счет разума других, которые с детства внушали вам, что человеку не нужна нравственность или правила поведения, не нужны ценности. Именно они, выдающие себя за ученых и утверждающие,что человек – только животное, утверждают, что законы жизни, которым подчиняются даже низшие насекомые, на человека не распространяются. Они признают, что природа каждого биологического вида диктует норм поведения, следуя которым вид выживает. Они не утверждают, что рыба может жить без воды или что собака может жить без обоняния, но человек, заявляют они, самое сложное из существ человек может выжить как угодно, человек не обладает ни индивидуальностью, ни своей природой, и нет причины, по которой он не мог бы выжить даже тогда, когда разрушены сами его средства выживания, когда его разум растоптан и поставлен в зависимость от любого приказа, который они соблаговолят отдать.
Не слушайте этих пожираемых ненавистью мистиков, притворяющихся друзьями человечества и проповедующих, что высочайшей добродетелью человека является обесценивание собственной жизни. Они утверждают, что цель нравственности – обуздание человеческого инстинкта самосохранения. Но именно для самосохранения человеку нужен моральный закон. Нравственным желает быть лишь тот, кто желает жить.
Нет, вы не обязаны жить; это ваш основной выбор; но если вы выбираете жизнь, вы должны жить так, как подобает человеку, — своим трудом и суждениями своего ума.
Нет, вы не обязаны жить, как подобает человеку; это нравственный выбор. Но иначе вы жить не можете; альтернатива этому – смерть при жизни – то, что вы наблюдаете сами в себе и вокруг себя. Это состояние нежизни, состояие нечеловеческое – ниже животного; такое существование дает только страдание и тяжкую многолетнюю агонию бездумного самоуничтожения.
Нет, вы не обязаны мыслить; это нравственный выбор. Но кто-то должен мыслить, чтобы вы выжили; если вы не выполняете этого требования, вы не выполняете требования к своему существованию, перекладывая его выполнение на человека, следующего требованиям морали, и ожидая, что ради того, чтобы вы жили вопреки разуму, он пожертвует своей способностью мыслить.
Нет, вы не обязаны быть человеком; но сегодня из тех, кто вправе называть себя этим именем, с вами нет. Я отобрал у вас тех, за чей счет вы жили, — ваших жертв.
Если вам интересно, как я это сделал и что я им сказал, чтобы убедить их оставить вас, слушайте то, что я вам говорю. Эти люди жили согласно тому закону, которого придерживаюсь я, но они не знали, что это великая добродетель. Я убедил их в этом. Я помог им не переоценить, а осознать собственные ценности.
Мы, люди разума, бастуем против вас во имя единственной аксиомы, лежащей в основе нашей морали, так же как в основе вашей морали лежит нежелание признавать эту аксиому. Эта аксиома заключается в следующем: жизнь существует.
Жизнь существует – и понимание этого подразумевает понимание двух аксиом, вытекающих из первой: существует то, что человек осознает; человек существует, потому что обладает сознанием. Сознание же есть способность осозновать существующее.
Если ничего не существует, сознание не может существовать: сознание, которому нечего осозновать, есть противоречие в самом себе; прежде чем оно определит себя как сознание, оно должно что-то осозновать. Если того, что, по-вашему, вы осознаете, не существует, тогда вы обладаете не сознанием, а чем-то другим.
При любом уровне ваших знаний, этих двух аксиом – существования и сознания – вам не избежать, их нельзя преодолеть, они имеют первостепенное значение, он подразумеваются любым вашим действием, они основа всего вашего знания от самых первых шагов в жизни до глубин понимания, которых вы можете достичь к ее концу. Неважно, идет ли речь о форме гальки на морском берегу, или о строении солнечной системы, — аксиома остается непреложной: это существует, и вы это знаете.
Существовать – значит быть чем-то. Что-то есть нечто отличное от того, что есть ничто и что не существует. Сушествовать значит быть предметом, обладающим конкретной природой и конкретными свойствами. Много веков назад человек, который является, несмотря на свои заблуждения, величайшим из философов, вывел формулу, определяющую основы существования и закон всякого знания: А есть А. Вещь является сама собой. Вы так и не поняли значения этого утверждения. Я дополню его: бытие есть тождественность, сознание есть отождествление.
Над чем бы вы ни размышляли, будь то объект, его свойство или действие, закон тождества непреложен. Лист не может одновременно быть камнем, не может быть одновременно зеленым и красным, он не может одновременно замерзать и гореть. А есть А. Или, если хотите: один пирог два раза не съешь.
Вы хотите узнать, что стряслось с миром? Все катастрофы, разрушившие ваш мир, есть результат попыток тех, кто стоит во главе вашего общества. Все зло, которое есть в вас и в котором вы боитесь себе признаться, все страдания, которые вы вынесли, есть результат ваших попыток не замечать, что А есть А. Те, кто научил вас не замечать это, преследовали одну цель: заставить вас забыть, что Человек есть Человек.
Человек может выжить, лишь приобретая знания, и единственным средством для этого является разум. Разум есть способность осознавать, определять и обобщать то, что человек ощущает. Человек ощущует очевидность существования с помощью чувств, но осознать это он может лишь разумом. Чувства говорят только, что нечто существует, но определить это – дело разума.
Весь процесс мышления есть процесс отождествления и обобщения. Человек воспринимает цветовое пятно; обобщая свидетельства своего зрения и осязания, он учится отождествлять это цветовое пятно с твердым телом; он определяет это твердое тело как стол; он узнает, что стол сделан из дерева, что дерево состоит из клеток, что клетки состоят из молекул, что молекулы состоят из атомов. Работа мозга заключается в том, чтобы постоянно отвечать на единственный вопрос: что это? Установить, верны ли найденные ответы, можно с помощью логики, а основой логических рассуждений является аксиома: существующее существует. Логика есть искусство непротиворечивого отождествления. Противоречий не существует. Атом есть то, что он есть. Ни атом, ни вселенная не могут быть противоречием тому, чем они являются. Равным образом часть не может противоречить целому. Ни одно понятие, сформулированное человеком, не является подлинным, пока человек не сможет без противоречий включить его в общую сумму знаний. Прийти к противоречию значит признавать ошибку в своих рассуждениях; отстаивать противоречие значит отрицать собственный разум и изгнать себя из реальности.
Реально то, что существует; нереальное не существует; нереальное есть лишь отрицание существующего, которое является содержанием человеческого сознания, пытающегося отказаться от разума. Истина есть признание реальности; разум – единственное средство познания, которым обладает человек, единственный критерий истины.
Худший вопрос, который вы можете сейчас задать, это «чей разум?» Ответ прост – «ваш». Независимо от того, как много или мало вы знаете, обрести это знание долже именно ваш разум. Вы можете имть дело лишь с собственными знаниями. Лишь собственными знаниями вы можете обладать, и лишь с вашими собственными знаниями вы можете просить считаться других. Ваш разум – ваш единственный судья, и, если другие расходятся с вами во мнении, рассудит вас лишь реальность. Ничто, кроме человеческого разума, не может осуществлять сложный, тонкий, важный процесс отождествления, который называют мышлением. Ничто не может направлять этт процесс, кроме собственного суждения человека. Ничто не может направлять суждение, кроме нравственной целостности его носителя.

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «АТЛАНТ РАСПРАВИЛ ПЛЕЧИ» (АЙН РЭНД) – МОНОЛОГ О ДЕНЬГАХ

Так вы думаете, что деньги — корень зла? А вы не задумывались над тем, что является корнем денег? Деньги — инструмент обмена, который может существовать, только если есть производимые товары и люди, способные их производить. Деньги — материальное выражение того принципа, что люди могут взаимодействовать при помощи торговли и платить ценностью за ценность. Деньги — довод не попрошаек, которые со слезами клянчат ваш товар, или грабителей, которые забирают его силой. Деньги делают только те, кто производят. И это вы называете злом?

Когда вы получаете деньги в уплату за труды, вы делаете это в убеждении, что обменяете их на продукт чужого труда. Цену деньгам дают не попрошайки и грабители. Ни океан слез, ни все оружие в мире не превратят кусочки бумаги в вашем портмоне в хлеб, который вам нужен, чтобы дожить до завтра. Эти кусочки бумаги, как и золото, содержат энергию людей, производящих ценности. Ваш бумажник означает надежду на то, что где-то рядом с вами есть люди, не поступающиеся моральным принципом, который является корнем денег. И это вы называете злом?

Пытались ли вы отыскать корень производства? Посмотрите на электрогенератор и попробуйте убедить себя, что он создан лишь мышечными усилиями неразумных животных. Попытайтесь вырастить пшеничное зерно, не руководствуясь знаниями, оставленными нам людьми, впервые сумевшими этого добиться. Попытайтесь добыть пищу, не совершая ничего, кроме физического движения, и вы уразумеете, что человеческий разум — корень всех ценностей и всего богатства, что существовали на Земле.

Но вы утверждаете, что деньги сделаны сильными за счет слабых? О какой силе вы говорите? Это не сила оружия или мускулов. Богатство-продукт мыслительных способностей человека. Разве деньги, сделанные человеком, создавшим двигатель, сделаны за счет тех, кто его не создавал? Разве деньги интеллектуалов сделаны за счет дураков? Деньги способных — за счет невежественных? Деньги амбициозных — за счет ленивых? Деньги, прежде чем их могли бы украсть или выпросить, сделаны усилиями всех честных людей, каждым в меру его способностей. Честный человек-тот, кто знает, что не может потребить больше, чем произвел.

Производство и торговля для получения денег — вот пароль честных людей. Деньги опираются на аксиому, что каждый человек-хозяин своего разума и своих усилий. Деньги постановили, что только сознательный выбор человека, решавшего продать вам свои усилия, оценивает их стоимость. Деньги разрешают вам получать товары и труд, только поэтому они имеют цену для людей. Деньги разрешают только честные сделки ради взаимной пользы, без принуждения, для приумножения, а не для оскудения. Для того чтобы осознать, что люди не тягловый скот, обреченный влачить свою ношу, ты предлагаешь им ценности, а не раны, доказывая, что связи между людьми — не обмен страданиями, а обмен товарами.

Деньги требуют, чтобы ты продавал не свою слабость на потребу человеческой глупости, а свой талант-нуждам людей. Они требуют, чтобы ты покупал не низкопробщину, которую тебе предлагают, а лучшее, что могут дать тебе деньги. А когда человек живет торговлей, руководствуясь умом, как высшим судьей, а не силой, — это лучший продукт, человек с высочайшими способностями. И уровень человеческой продуктивности — уровень его вознаграждения. В этом состоит смысл существования, чьим инструментом и символом являются деньги. И это вы называете злом?

Но деньги — всего лишь инструмент. Они дадут вам все, чего вы пожелаете, но не заменят вас как человека, идущего к цели. Они дадут вам средства для удовлетворения ваших сегодняшних желаний, но не породят новых. Деньги наказывают тех людей, которые пытаются повернуть вспять закон причинности — тех, кто хочет заменить разум продуктами разума.

Деньги не принесут счастья человеку, который не имеет понятия, чего он хочет. Если он отрицает знание о том, что нужно ценить, если он избегает выбора в том, что ценно, деньги не дадут ему законов определения ценности. Дурак не купит за деньги интеллект, трус — отвагу, некомпетентный — уважение. Тот, кто за деньги пытается купить мозги тех, кто находится ниже него, поставив во главу угла деньги, в итоге становится жертвой нижестоящих. Интеллектуалы избегают его, а мошенники и обманщики льнут к нему, привлеченные законом, который ему не дано понять: никому не позволено быть меньше, чем его деньги. По этой причине вы называете их злом?

Только человек, который в нем не нуждается, способен унаследовать богатство. Человеку, который сам способен заработать состояние, неважно, с чего он начнет. Если наследник достоин своих денег, они станут ему служить. Если же нет, они его разрушат. А вы кричите, что деньги развращают его. Так ли это? Или это он развращает деньги? Не завидуйте негодному наследнику, его богатство — не ваше, и вы не стали бы лучше, получив его. Не думайте, что его должно распределить между вами; наплодить пятьдесят паразитов вместо одного значит рассеять состояние. Деньги — жизненная сила, которая гибнет без своих корней. Деньги не служат разуму, который их не достоин. По этой причине вы называете их злом?

Деньги — ваше выживание. Вердикт, вынесенный вами источнику средств вашего существования, вы выносите своей жизни. Если источник прогнил, вы проклинаете собственную жизнь. Вы получили ваши деньги обманным путем? Пользуясь человеческими пороками или человеческой глупостью? Обслуживая дураков, в надежде получить больше, чем позволяют вам ваши возможности? Снижая ваши собственные стандарты? Выполняя работу, которую презираете? Если так, ваши деньги не принесут вам радости ни на грош. Тогда все те вещи, что вы покупаете, будут вам не на пользу, а в убыток; станут не достижением, а источником позора. Тогда вы закричите, что деньги — зло. Зло, потому что разрушают уважение к вам? Зло, потому что не дают вам наслаждаться своей порочностью? Не в этом ли корни вашей ненависти к деньгам?

Деньги всегда остаются результатом вашей деятельности и отказываются становиться на ваше место. Деньги — продукт добродетели. Но они не рождают в вас добродетель и не уменьшают ваших пороков. Деньги не принесут вам того, чего вы не заслуживаете — ни в материальном смысле, ни в духовном. Не в этом ли корни вашей ненависти к деньгам?

Или вы говорите, что корень зла — любовь к деньгам? Любить вещь значит знать и любить ее суть. Любить деньги значит знать и любить тот факт, что деньги — порождение лучшей силы в вас самих и ваше разрешение на продажу ваших усилий за усилия лучших среди людей. Это тот, кто продал душу за грош, громче всех провозглашает свою ненависть к деньгам, и у него есть на это веская причина. Те, кто любит деньги, хотят ради них работать. Они знают, что способны их заслужить.

Позвольте мне дать вам ключ к пониманию характера человека: человек, проклинающий деньги, получил их нечестным путем, тот, кто уважает деньги, достоин их.

Бегите прочь от человека, который скажет вам, что деньги — зло. Эта сентенция, как колокольчик прокаженного, предупреждает нас о приближении грабителя. Пока люди на Земле живут вместе, и у них есть причины взаимодействовать, их единственным доводом, если они отринут деньги, станет ружейный ствол.

Но, если вы хотите делать или хранить деньги, они потребуют от вас высших добродетелей. Люди, не имеющие отваги, гордости или самоуважения, люди, не имеющего морального права на деньги и не желающие защищать их, как они защищают свою жизнь, люди, которые просят прощение за то, что они богаты, недолго останутся богатыми. Они — настоящая приманка для толп мародеров, толпящихся у подножия горы и пытающихся вскарабкаться на нее при первом возникновении страха у человека, который виновато просит прощения за то, что он обладает богатством. Они поспешат освободить его от сей вины, а заодно и от жизни, потому что он этого заслуживает.

И вот тогда вы увидите, как поднимутся люди двойных стандартов, те, кто живет по принципу силы, но рассчитывают на тех, кто живет, создавая деньги, которых они грабят, попутчики добродетели. В нравственном обществе они — преступники, и законы написаны для того, чтобы защитить вас от них. Но когда общество создает «преступников-по-праву» и «грабителей-по-закону», которые используют силу, чтобы завладеть деньгами беззащитных жертв, тогда деньги становятся мстителем своих создателей. Такие грабители уверены в своей безопасности, когда грабят беззащитных людей, закон их не разоружит. Но их добыча становится магнитом для других грабителей, которые отбирают ее. Начинается гонка не среди лучших производителей, а среди самых отъявленных ворюг. Когда сила становится главным законом, убийца одерживает верх над карманным воришкой. И тогда общество исчезает во мраке руин и кровавой бойни.

Вы хотите узнать, близок ли этот день? Следите за деньгами. Деньги — барометр общественной добродетели. Когда вы видите, что торговля ведется не по согласию, а по принуждению, когда для того, чтобы производить, вы должны получать разрешение от тех людей, кто ничего не производит, когда деньги уплывают к дельцам не за товары, а за преимущества, когда вы видите, что люди становятся богаче за взятку или по протекции, а не за работу, и ваши законы защищают не вас от них, а их — от вас, когда коррупция приносит доход, а честность становится самопожертвованием, знайте, что ваше общество обречено. Деньги — благородная материя. Что не противостоит оружию, то не выступает против жестокости. Они не позволят стране выжить в виде полусобственности, полудобычи.

Когда бы разрушители ни появились среди людей, они начинают с разрушения денег, потому что деньги — защита людей и база их нравственного существования. Разрушители завладевают золотом, оставляя его хозяевам кипы обесцененных бумаг. Они убивают все объективные стандарты и отдают людей под деспотичную власть тех, кто произвольно устанавливает ценности. Золото было материальной ценностью, эквивалентом произведенного богатства. Бумага — закладная расписка за несуществующие ценности, обеспеченная лишь угрозами расправы с теми, кто откажется созидать. Бумага — это чек, выписанный легальными грабителями на счет, который им не принадлежит, на счет добродетели жертв. Ждите, и настанет день, когда чек вернется с пометкой «ваш счет превышен».

Сделав зло условием выживания, вы не можете ожидать, что люди останутся хорошими. Не ожидайте от них того, что они останутся нравственными и пожертвуют жизнями, чтобы стать пищей для безнравственных. Не ожидайте, что они будут создавать, когда производство наказывается, а грабеж вознаграждается. Не спрашивайте, кто разрушил сей мир. Это вы его разрушили.

Вас окружают величайшие достижения высочайшей производящей цивилизации, а вы удивляетесь, почему она рассыпается в прах вокруг вас, если вы проклинаете ее жизнь и кровь -деньги. Вы смотрите поверх денег, как это делали до вас дикари, и недоумеваете, почему джунгли наступают на ваши города. На протяжении всей истории человечества деньги всегда крали грабители всех сортов, их имена изменялись, но метод оставался прежним: захватывать богатство силой и держать производителей связанными, униженными, бесславными, бесправными. Эта ваша фраза о том, что деньги — зло, которую вы так церемонно и многозначительно произносите, пришла к нам из времен, когда богатство создавалось руками рабов, повторявших движения, некогда изобретенные чьим-то умом и столетиями остававшиеся неизменными. Когда производство управляется силой, а богатство добывается завоеваниями, возможности для конкуренции минимальные. И все же сквозь все столетия стагнации и голода люди возносили грабителей, как аристократов меча, аристократов по рождению, аристократов письменного стола, и презирали производителей, рабов, торгашей и лавочников, фабрикантов.

К вящей славе человечества существует первая и единственная за всю историю страна денег — и у меня нет выше и почтеннее дани, которую я отдаю Америке: это страна разума, справедливости, свободы, производства, достижений. Впервые разум человеческий и деньги освобождены, и нет уже состояний, добытых завоеваниями, но есть только состояния заработанные, и вместо меченосцев и рабов появился настоящий создатель богатства, величайший работник, высочайший тип человека — человек, который сделал себя сам — американский промышленник. Если вы попросите меня назвать важнейшую отличительную черту американцев, я скажу — и это определяет все прочее, — что они — люди, давшие миру фразу «делать деньги». Ни один другой язык или нация никогда не использовали это словосочетание. Люди всегда думали о богатстве как о постоянном количестве, его захватывали, выпрашивали, наследовали, делили, грабили или получали за счет преимущества. Американцы были первыми, кто поняли, что богатство должно создавать. Слова «делать деньги» содержат квинтэссенцию человеческой морали.

И все-таки за эти слова американцев осуждают загнивающие культуры континентов-грабителей. Сейчас кредо грабителей заставляет вас защищать ваши высочайшие достижения как позорное клеймо, ваше процветание как вину, самых великих ваших людей, промышленников, как мерзавцев, а ваши великолепные заводы как продукт и собственность мускульного труда, труда подневольных, управляемых кнутом рабов, как те, что строили египетские пирамиды. Этим подлецы, которые с самодовольной ухмылкой заявляют, что не видят разницы между властью доллара и властью кнута, следовало бы испытать ее на собственной шкуре. Я думаю, так и случится.

Если вы не откроете для себя той истины, что деньги — корень всего доброго, что есть в мире, вы придете к собственному разрушению. Когда деньги станут инструментом отношений между людьми, человек станет инструментом человека. Выбирайте: кровь, кнут и оружие или доллары, другого не дано, и ваше время истекает…

РАДИО-СПЕКТАКЛЬ «ДВОЙНИК» (ФРИДРИХ ДЮРРЕНМАТТ)

Герои:

Режиссер

Драматург

Человек (Педро)

Двойник (Диего)

Женщина (Инеc)

Режиссер. Вы обещали рассказать историю, господин драматург. Прошу вас. У меня много актеров, есть голоса на любой вкус.

Драматург. Хорошо. Только должен предупредить, история эта сложная, можно сказать, даже необычная. Я давно ее вынашивал, но сознаюсь, что хорошо представляю лишь ее идею. Ну да не беда, в ход мысли всегда можно вмешаться.

Режиссер. Одно условие. Я обязан предоставить слушателям стройную и логически ясную пьесу, запутанное действие было бы нежелательно. Прошу

вас это учесть.

Драматург. Попытаюсь, насколько это возможно.

Режиссер. Слушаю вас.

Драматург. Итак… Представьте мужчину…

Режиссер. Его имя?

Драматург. Не знаю, это безразлично. Обыкновенный человек, как вы, как я.

Режиссер. Ну а профессия, положение хотя бы?

Драматург. Это тоже неважно.

Режиссер. Гм. Могу я узнать хотя бы страну, где он живет?

Драматург. Это все мелочи.

Режиссер. Но ведь должен же этот мужчина где-то жить!

Драматург. Ну хорошо. Представьте далекую холмистую местность, затерявшуюся где-нибудь в унылых горах, или озеро в час заката, большой город, а может быть, сосновый лес, необъятную равнину или… в общем, любое место в этом подлунном мире.

Режиссер. Прямо как в сновидениях.

Драматург. Да, как в сновидениях. Затем представьте комнату, где спит наш герой.

Режиссер. Хорошо.

Драматург. Обратите внимание на три момента: всепоглощающая ночь, одинокая душа и пропасть сна, в котором пребывает душа…

Режиссер. Вы замолчали?

Драматург. Мне трудно начать свой рассказ: боюсь остаться непонятым.

Режиссер. Я переспрошу, если будет непонятно.

Драматург. Спрашивайте, этим вы только поможете мне.

Режиссер. Рассказывайте.

Драматург. Прямо перед нашим героем, спящим, между лампой и кроватью сидит его двойник – словно тень, отбрасываемая горящей лампой, и смотрит на него.

Режиссер. Его двойник?

Драматург. Вам не нравится такой поворот?

Режиссер. Нет. Это нереально. И потом, слишком часто злоупотребляют этим дешевым трюком.

Драматург. Мне кажется, вы не правы.

Режиссер. Но ведь так начинается действие?

Драматург. Вы с ним не согласны?

Режиссер. Я высказал свое мнение, теперь продолжайте.

Драматург. У главного героя должен быть спокойный голос, в котором, однако, чувствуется некоторый страх.

Режиссер. Пожалуйста.

Драматург. Двойник должен иметь глубокий голос, отчетливый и сильный.

Режиссер. Как пожелаете.

Драматург. Разбуженный шумом, мужчина просыпается и, застыв, смотрит на своего двойника. Наш герой окаменел, парализованный первым страхом. Постепенно страх проходит, герой говорит уже спокойно и внятно.

Мужчина. Кто вы?

Двойник. Не спрашивайте.

Мужчина. Что вам надо от меня, ночью?

Двойник. Увидите.

Мужчина. Вы – вор?

Двойник. Нет.

Мужчина. Зачем вы пришли?

Двойник. Чтобы сказать вам, что вы приговорены к смерти.

Мужчина. Вы пришли ко мне ночью, сидите на моей постели, я вас не знаю, а вы говорите, что я приговорен к смерти.

Двойник. Да, именно так.

Мужчина. И кто же приговорил меня?

Двойник. Я не знаю.

Мужчина. За что?

Двойник. Был убит человек.

Режиссер. Я вынужден возразить.

Драматург. Я вас слушаю.

Режиссер. Где же ясность? Если кто-то приговорен к смерти, то должно быть известно, и кто приговорил.

Драматург. Мне не хотелось бы вставлять сцену суда.

Режиссер. Не посягайте на законы драматургии, коллега.

Драматург. Что же вы предлагаете?

Режиссер. Господи, ну хотя бы какой-нибудь суд.

Драматург. Согласен. Верховный суд.

Режиссер. Начните все сначала.

Мужчина. Кто вы?

Двойник. Не спрашивайте.

Мужчина. Что вам надо от меня, ночью?

Двойник. Увидите.

Мужчина. Вы – вор?

Двойник. Нет.

Мужчина. Зачем вы пришли?

Двойник. Чтобы сказать вам, что вы приговорены к смерти.

Мужчина. Вы пришли ко мне ночью, сидите на моей постели, я вас не знаю, а вы говорите, что я приговорен к смерти.

Двойник. Да, именно так.

Мужчина. И кто же приговорил меня?

Двойник. Верховный суд.

Мужчина. За что?

Двойник. Был убит человек.

Мужчина. Мне-то какое дело до этого человека? Я не убивал.

Двойник. Убил я.

Мужчина. Вы – убийца?

Двойник. Да, я – убийца.

Мужчина. Тогда должны умереть вы.

Двойник. Верховный суд постановил, что вам следует взять на себя мою вину и умереть за меня. Мужчина. Это ошибка.

Двойник. Верховный суд никогда не ошибается.

Мужчина. Но ведь я невиновен.

Двойник. Вы не видели моего лица, потому и говорите так. Я передвину лампу. Вот, теперь свет падает на меня. Ну?

Мужчина. Боже мой!

Двойник. Вы не должны меня бояться.

Мужчина. Но я вижу себя! Это мое лицо, это я!

Двойник. Да, я – ваш двойник.

Мужчина. Мои глаза, мои губы…

Двойник. У вас дрожит голос.

Мужчина. Уберите свет! Уберите свет! Я не могу больше смотреть на вас!

Двойник. Вы так не нравитесь себе?

Мужчина. Уберите свет!

Двойник. Пожалуйста.

Мужчина. Как вы меня нашли?

Двойник. Верховный суд послал меня.

Мужчина. Верховный суд… Опять этот суд.

Двойник. Он послал меня передать вам приговор.

Мужчина. Я невиновен.

Двойник. Каждый из нас виновен в чьей-то смерти.

Мужчина. Я не убивал.

Двойник. Да, убил я.

Мужчина. Какое мне до этого дело? Какое мне дело до вашей вины? Почему я должен отвечать за то, что сделали вы?

Двойник (неумолимо). Вы сделали бы то же самое, если бы оказались на моем месте. Моя вина – это и ваша вина. У нас одно лицо, одно тело, душа, мы были схожи уже в зародыше.

Режиссер. Если позволите, я прерву действие.

Драматург. Мне будет трудно потом продолжить.

Режиссер. Двойник действует от лица Верховного суда?

Драматург. Возможно.

Режиссер. Но ведь он постоянно об этом говорит.

Драматург. В конце концов вы сами вложили в его уста эти слова.

Режиссер. Надо внести ясность. Действительно ли это приговор Верховного суда или этот суд – всего лишь выдумка двойника?

Драматург. Мне это безразлично.

Режиссер. Вы уклоняетесь от ответа.

Драматург. Я могу сказать лишь одно – в нашей пьесе важна только мысль о Верховном суде.

Режиссер. Тогда она должна прозвучать яснее.

Драматург. Вы педант, сударь.

Режиссер. Нет, я просто режиссер.

Драматург. Не будем спорить. Представьте небольшое здание в стиле рококо с многокрасочными узорами, зал суда с безвкусными статуями правосудия; полдома утопает в зелени огромного парка; в густой листве могучего кедра, акации, пихты. В дни суда среди деревьев теряются черные автомобили судей. Слышно, как где-то стучит дятел, кричит кукушка… Солнце, застрявшее в листве, серебряные брызги фонтана… Это вас устроит?

Режиссер. Прямо сон какой-то.

Драматург. Да, все как во сне.

Режиссер. И этот Верховный суд приговорил героя к смерти?

Драматург. Вроде того.

Режиссер. Приговорил, потому что все люди виновны в чьей-либо смерти?

Драматург. Так утверждает Верховный суд.

Режиссер. Но эту мысль нельзя понимать дословно!

Драматург. Верховный суд понимает ее дословно.

Режиссер. И что же дальше?

Драматург. Признаться, дальнейшее действие представляется мне лишь в общих чертах. Думаю, вскоре после визита двойника в дом ворвались полицейские и арестовали героя по приказу Верховного суда.

Режиссер. А двойник?

Драматург. Исчез. Мужчину ведут в тюрьму. Он уверяет, что невиновен, – стража только пожимает плечами, он протестует – его не слушают.

Режиссер. Он может обратиться за помощью к адвокату.

Драматург. Адвокаты отказываются рассмотреть его дело, вина его бесспорна, приговор вынесен, а утверждение обвиняемого, будто убийство совершил не он, а его двойник, воспринимается как дешевая уловка.

Режиссер. Значит, только он да Верховный суд и знают, что этот двойник существует?

Драматург. Да, больше никто этого не знает.

Режиссер. Пусть он обратится к Верховному суду.

Драматург. К Верховному суду невозможно обратиться.

Режиссер. У меня начинает складываться невысокое мнение об этом учреждении.

Драматург. Ничего не могу поделать.

Режиссер. Итак, правосудие возмущено и непреклонно в своем решении, а наш герой, несмотря на это, продолжает твердить, что он невиновен.

Драматург. Он в отчаянии. Не переставая, кричит из темной камеры, что с ним поступили несправедливо.

Мужчина. Я невиновен! Я говорю вам, я невиновен! Я знаю – мне трудно поверить, взывать к вниманию судей все равно, что обращаться к стенам моей камеры, но я невиновен. Я такой же человек, как любой из вас. Обыкновенный человек. Утром встаю, вечером ложусь спать, смутно помня прожитое. Тружусь, чтобы есть, ем, чтобы трудиться, и радуюсь неожиданным удачам. Не спрашивайте, почему я здесь, в этих убогих каменных стенах. Я не знаю! Я говорю вам – я невиновен. Я не убивал! Ну как я мог убить, как могли убить эти руки, которые кормят меня, которые, кроме работы, ничего не знали?… Вы должны поверить мне, будь я даже последний мошенник, обманщик или плут, я невиновен. Господи, я невиновен! Я буду кричать об этом всю ночь. Я невиновен! Буду кричать, чтобы отстоять свою правоту перед богом и перед судьями: я невиновен!

Режиссер. Герой прав. Всем должно быть ясно, что он прав.

Драматург. Ночь. Завтра казнь. Он лежит на нарах. Дверь камеры открывается. Обернувшись, герой видит в черном проеме двери двойника. Двойник медленно приближается к нему.

Мужчина. Опять вы?

Двойник. Да, я вновь пришел к вам.

Мужчина. Чего вы еще хотите от меня? Завтра я должен умереть.

Драматург. Нет, не пойдет.

Режиссер. Что такое?

Драматург. Они должны говорить просто. Долой чувства, речь ведь не о них.

Режиссер. Как хотите. Они будут говорить так, словно речь идет о чем-то постороннем, их не касающемся.

Мужчина. Опять вы?

Двойник. Да, я вновь пришел к вам.

Мужчина. Чего вы еще хотите от меня? Завтра я должен умереть.

Двойник. Я пришел, чтобы выслушать ваше признание: вы должны признать свою вину.

Мужчина. Я должен умереть. Я не волен распоряжаться своей жизнью, но и во время казни я буду кричать – я невиновен.

Двойник. Значит, вы упорно отрицаете свою вину?

Мужчина. Я не убивал.

Двойник снимает замок с оков заключенного.

Мужчина. Зачем вы освобождаете меня?

Двойник. Вставайте.

Мужчина. Куда вы меня ведете?

Двойник. Не ваше дело.

Мужчина. Откуда у вас эта власть?

Двойник. Я действую от имени Верховного суда. Осторожно, мы спускаемся по лестнице.

Шаги.

Мужчина. Мы спускаемся, и никто не останавливает нас, сторож нас словно не видит. Что нужно от меня Верховному суду?

Шаги.

Двойник. Так как вы упорно считаете себя невиновным, суд передал вас мне.

Шаги.

Мужчина. Двор… Большие ворота сами открываются перед нами.

Шаги.

Двойник. Мы нарушаем одиночество улиц и площадей, чтобы сегодня же ночью вы поняли, что виновны в убийстве.

Шаги.

Myжчина. Как это понимать?

Двойник. Вы убьете человека.

Мужчина. Я не убийца.

Двойник. Что вы можете знать о том, что глубоко скрыто в вас? Кто по-настоящему знает себя? Вы будете действовать по велению собственного сердца и станете убийцей.

Мужчина. Кого же я убью?

Двойник. Хотите знать?

Мужчин а. Хочу.

Двойник. Вы убьете меня.

Мужчина. Нет, я никогда не убивал. Клянусь небом, я никогда никого не убивал.

Двойник. А о чем вы подумали, когда я входил в вашу камеру?

Мужчина. Вы не можете этого знать!

Двойник. Я читаю все ваши мысли.

Режиссер. Шаги, одни шаги. Продолжайте. Драматург. Мужчина следует за двойником, который ведет его безлюдными городскими улицами и проулками, через заброшенный парк они попадают в другую часть города. Глазам героя открывается странная картина: ветхие дома с диковинными фронтонами, чьи острые фестоны резко выделяются на фоне неба, готические стрельчатые своды, фасад которых разрисован причудливыми знаками. Улицы пустынны и безмолвны, лишь над головами идущих кружит гулкое эхо их собственных шагов. Путники входят в один из домов в небольшом петляющем переулке. Дома эти пережили, видимо, не одно столетье – серые, ветхие, убогие. Окна без стекол или затянуты кожей. Дом, куда вошли двое, и вовсе без окон. Его фасад навис над улицей, голый, без каких-либо украшений, и от этого кажется еще более затхлым и унылым. Внутрь ведет низкая широкая дверь. Порог ее врыт глубоко в землю, от этого дверь напоминает издали хомут.

Режиссер. Опять, как во сне.

Драматург. Да, как во сне.

Слышится скрип открываемой двери.

Двойник. Не сломайте себе шею.

Мужчина. Где мы?

Двойник. В самом сердце города.

Мужчина. Как здесь темно.

Двойник. В зале горит свет. Еще несколько шагов, и мы будем там.

Мужчина. Это ваш дом?

Двойник. Мой. Проходите в зал.

Мужчина. Какой большой стол. И темные картины на стенах.

Двойник. Нечасто так бывает, чтобы жертва приглашала своего убийцу в собственный дом. Добро пожаловать.

Мужчина. Но я в вашей власти.

Двойник. Взгляните на самый верх этой лестницы.

Мужчина. Там, кажется, начинаются хоры.

Двойник. Вас там ждут.

Мужчина. Кто? А, вижу. Из темноты выходит женщина.

Двойник. Она смотрит на вас.

Мужчина. Прямо в глаза.

Двойник. Красивая, не правда ли?

Мужчина. Очень.

Двойник. Вы встречали когда-нибудь более красивое создание?

Мужчина. Никогда.

Двойник. Она машет вам рукой, зовет вас.

Мужчина. Зачем?

Двойник. Не спрашивайте. Поднимитесь к ней. Я останусь здесь, сяду за стол, сложу руки и буду ждать. Ну идите же.

Женщина. Кто вы?

Драматург. Стойте!

Режиссер. В чем дело?

Драматург. Этот голос не подойдет.

Режиссер. Это мой лучший женский голос.

Драматург. Он слишком невинный. Героиня полна отчаяния, душа ее в смятении. В голосе ее должна быть горечь и затравленность.

Режиссер. Найдем и такой.

Драматург. Благодарю вас.

Другой женский голос. Кто вы?

Мужчина. Человек. Обыкновенный человек – ни больше и ни меньше. В чем-то лучше, в чем-то хуже мне подобных. Но у меня несчастье, я должен взять на себя чужую вину и быть казненным за преступление, которого не совершал. А вы?…

Женщина. Я – женщина, обыкновенная женщина, каких много на этой земле. Я знаю, что красива. Когда иду по улице, мужчины провожают меня взглядами, дети протягивают ко мне руки. Я любила, но любовь погубила меня. Человек, которого я любила, разбил мое сердце. Я иду, не зная куда. Живу и не знаю для кого. У меня опустились руки. Я ничего уже не понимаю. Поцелуй мой совращает. Слово, которое произношу, обрекает, дело, которое сею, губит.

Мужчина. А зачем вам я?

Женщина. Дайте руку. Пойдемте.

Несколько шагов.

Мужчина. Где мы?

Женщина. В моей комнате. Сейчас зажгу свечу. Мужчина. Ваше лицо, волосы, шея… Платье, ниспадающее широкими складками…

Женщина. Почему вы опускаете глаза, когда я смотрю на вас?

Мужчина. Скажите, прошу вас, что вы хотите от меня?

Женщина. Вы не знаете?

Мужчина. Нет.

Женщина. Подойдите ко мне. Ближе, еще ближе. Поцелуйте меня.

Мужчина. Ну вот, я– поцеловал вас.

Женщина. Теперь вы понимаете, чего я хочу от вас?

Мужчина. Вы – его жена?

Женщина. Да, я – его жена.

Мужчина. Он убил, потому что любит вас?

Женщина. Я заставила его это сделать.

Мужчина. А теперь вы требуете, чтобы я убил его.

Женщина. Да, требую.

Мужчина. Я не могу.

Женщина. Вы поцеловали меня.

Мужчина. Но почему он должен умереть?

Женщина. Он любит только себя.

Мужчина. Вы сказали, что это вы заставили его пойти на убийство?

Женщина. Иначе он этого не сделал бы, потому что любит только себя.

Мужчина. А вы его любите?

Женщина. Люблю.

Мужчина. Тогда почему вы требуете, чтобы я его убил?

Женщина. Не знаю. Разве я могу знать, почему мы поцеловались и зачем я все это говорю? Не знаю. Почему я есть, и почему эта свеча горит, и почему она освещает ваше лицо? Не знаю! Я знаю только одно – он должен умереть, и убить его должны вы.

Мужчина. Что я должен делать?

Женщина. Спуститесь вниз, к нему.

Мужчина. Я спущусь к нему.

Женщина. Сядьте рядом, сложите руки на столе и побеседуйте с ним.

Мужчина. Я все сделаю.

Женщина. Я спущусь позже. Принесу стаканы, кувшин вина и хлеб.

Мужчина. Вино и хлеб.

Женщина. В одном из стаканов будет яд – едва заметная пыль.

Мужчина. Я буду ждать вас.

Режиссер. Итак, он спускается к своему двойнику.

Драматург. Двойник все так же сидит за столом в зале с темными картинами.

Режиссер. Хочу заметить – меня поражают приемы, которыми вы пользуетесь.

Драматург. Я не мастер.

Режиссер. И я не критик. Но мне кажется слишком смелым такое решение. Герои словно сотканы из пустоты, голоса приходят из ниоткуда, мы не знаем ни имен героев, ни того, как они живут, судьбы их набросаны скупыми штрихами, которые ничего не объясняют.

Драматург. Вы хотели бы знать о них больше?

Режиссер. Надо считаться с человеческим любопытством.

Драматург. Согласен. Пожалуй, надо все-таки дать им имена и обрисовать их судьбы. Без этого мой замысел, боюсь, не удастся.

Режиссер. А в чем ваш замысел?

Драматург. Я хочу рассказать притчу.

Режиссер. Притчу о человеке, который стал жертвой несправедливости?

Драматург. Не это в ней важно. Любой из нас мог бы встретить своего двойника.

Режиссер. В принципе – да. Но мы еще не придумали имен.

Драматург. Вас устроит имя Майер для героя?

Режиссер. Нет, это не сценичное имя.

Драматург. А Педро?

Режиссер. Это подходит. Звучит по-иностранному.

Драматург. А двойника мы назовем Диего.

Режиссер. Пойдет.

Драматург. Женщину – Инес.

Режиссер. Хорошо. Продолжайте.

Диего. Я видел, как вы спускались по лестнице. Вы тяжело опирались на перила. И лицо у вас бледное.

Педро. Я устал.

Диего. Садитесь.

Педро. Благодарю.

Диего. Ну?

Педро. Я беседовал с Инес.

Диего. И она требует, чтобы вы убили меня?

Педро. Требует.

Диего. Что ж, вы должны исполнить ее желание.

Педро. У меня нет другого выхода.

Диего. Нет.

Педро. Шаги…

Диего. Вы знаете, что они означают. Вы выпьете со мной?

Педро. Выпью.

Диего. Ты познакомилась с моим гостем, Инес?

Инес. Он поднимался ко мне.

Диего. Я знаю, что ты от него требуешь.

Инес. Твоей смерти.

Диего. Моей смерти.

Инес. Ты с тем и привел его в свой дом, чтобы я принудила его к этому.

Диего. Да, это так.

Инес. Ты все хорошо рассчитал.

Диего. Я никогда не ошибаюсь.

Инес. Теперь ты должен умереть.

Диего. Непременно.

Инес. Это будет моя месть тебе. Ты сам этого захотел: твое преступление и твоя смерть, твоя вина и твое искупление. Я принесла вино и хлеб – это все, что есть.

Диего. Разливайте, мой друг. Вы – мой палач. Подайте мне МОЙ стакан.

Инес (твердо). Разливайте же! Дайте ему ЕГО стакан!

Раздается выстрел.

Режиссер. Выстрел?

Драматург. Вы озадачены?

Режиссер. Какой выстрел?

Драматург. У Педро в руках было оружие.

Режиссер. Оружие?

Драматург. Он выхватил его из полуоткрытого ящика ствола.

Режиссер. Он выстрелил в двойника?

Драматург. Он стрелял в Инес.

Режиссер. В женщину?

Драматург. Он медленно поднял оружие и выстрелил. Потом еще. Женщина упала на руки Диего.

Диего. Она умерла.

Режиссер. Ничего не понимаю. Зачем надо было убивать ее? Ведь наш герой должен был убить Диего.

Драматург. Но убил Инес. Двойник и Педро подняли тело убитой и перенесли его на тахту в дальнем углу зала, в нишу под какой-то картиной. Там настолько темно, что Педро не может разобрать, что же нарисовано на этой картине. Они стоят перед мертвой женщиной, смотрят на нее, бездыханную, с белым лицом, распростертую на тахте. В окно заглядывает тусклый, холодный рассвет.

Диего. Вы убили, потому что не хотели убивать. Вы стали убийцей из страха стать убийцей.

Педро. Но вы тоже просчитались.

Диего. Я НЕ ПРОСЧИТАЛСЯ.

Педро. Что вы этим хотите сказать?

Диего. Вы действовали по моей воле, ваше преступление – моя задумка. Инес должна была умереть, так как она – причина преступления, которое я совершил.

Педро. Иными словами, я – всего лишь слепое оружие в ваших руках?

Диего. Топор, которым я убил.

Педро. Вы провели меня.

Диего. Можете идти. Вы мне больше не нужны.

Педро. Вы – дьявол.

Диего. Нет. Просто я знаю людей.

Пауза.

Педро. Значит, я могу идти?

Диего. Да.

Педро. Куда?

Диего. Куда хотите?

Педро. Верховный суд арестует меня.

Диего. Но вы ведь как-никак убийца.

Пауза.

Педро. Выпьем. Потом я пойду.

Диего (недоверчиво). Вы хотите выпить?

Педро. Над городом поднимается новый день. За него и выпьем.

Режиссер. И что дальше?

Драматург. Мужчина, названный нами Педро, стоит перед своим двойником Диего, сидящим за столом, и смотрит на него. Затем садится, берет кувшин и разливает вино в стаканы.

Режиссер. Они пьют?

Драматург. Пьют. Оба. Диего долго смотрит на Педро испытующим взглядом. Глаза его словно два холодных камня на властном лице. Диего отнимает стакан от губ и – выпускает его из рук.

Звук разбивающегося стакана.

Драматург. Диего роняет голову на руки. Педро вскакивает. Свечи догорели, стены погрузились в темноту, только на полу и на столе блестят лужи вина. Двойник с усилием, тяжело дыша, выпрямляется и снова валится в кресло. Лицо такое же властное, тот же холод в гаснущем взоре. Педро бросается к умирающему и кричит ему в ухо. Утро все более властно и угрожающе заполоняет комнату.

Педро. Скажи мне правду.

Диего (медленно). Уже утро?

Педро. Ты слышишь меня.

Диего. Слышу. Я легко умираю.

Педро. Вы знали, что я убью вас? Знали?

Диего. Я же говорил вам…

Педро. Зачем было освобождать меня, раз знали?

Диего. Вредно знать правду.

Педро. Скажите, я хочу знать!

Диего. Я пришел в вашу камеру, чтобы умереть за вас. Но вы отказались взять на себя мою вину.

Педро (тихо). Да, я не взял вашу вину на себя.

Диего. Если бы вы сделали это, вы были бы свободны сейчас.

Педро. Свободен? Не понимаю.

Диего. Так решил Верховный суд. Я охотно умер бы за вас.

Педро. Таково было решение вашего суда?

Диего. Это его воля.

Педро. Вы говорите правду?

Диего. Вы же хотели ее знать?

Педро. Я не взял вину на себя и убил.

Диего. Инес и меня. Я выпил вино, которое вы мне налили.

Педро. Что вы за человек?

Диего. Обыкновенный человек, как и вы. Не больше и не меньше.

Режиссер. Он умер?

Драматург. Умер.

Режиссер. Два убийства за десять минут. Как в кино. Вы делаете успехи.

Драматург. Вы ожидали другого?

Режиссер. И тут Педро просыпается?

Драматург (удивленно). Как это просыпается?

Режиссер. Но ведь это был сон, грезы?

Драматург (смущенно). Как так?

Режиссер. Одинокая душа, пропасть сна, в которой она пребывает, далекая холмистая местность, затерявшаяся где-то в унылых горах, озеро в час заката (это ваше описание, не так ли?), затерявшийся большой город со старинными домами и диковинными фронтонами, устремленными в ночное небо, – и все это в бледном сиянии луны. Впечатляющая ночь, недалеко и до страшных видений. Ваш рассказ смахивает на видение, все – как в грезах.

Драматург. Действительно, такое могло привидеться человеку: и бездыханная женщина в нише под темной картиной, и его двойник, распростертый в кресле у деревянного необычайных размеров стола – и все это в безжалостном свете наступающего дня.

Режиссер (удивленно). Что вы хотите этим сказать?

Драматург. Мужчина вышел на улицу, залитую серебряным светом занимающегося утра, окончательно захватившего власть над городом. Он готов предстать перед судом как виновный в убийстве.

Режиссер (пораженно) . Так это был не сон?

Драматург. О сне и речи не было.

Режиссер. Я протестую. Еще бог с ним, с вашим утром, с его серебряным светом и властью; не сомневаюсь, что вы можете договориться и до свободно парящего в небе солнца. Но поймите, что недостаточно дешевой бутафории света и тьмы, чтобы считать дело сделанным.

Драматург. А если бы мужчина проснулся, если бы все это оказалось лишь страшным сном – вы были бы довольны?

Режиссер. Это было бы по крайней мере развязкой. Во сне можно пережить все что угодно, даже несправедливость. Во сне страх – явление законное. Но вы хотите перенести историю, которую мне здесь рассказали, из сна в действительность. И ваша история приобретает зловещий оттенок.

Драматург. Это мой принцип – рассказывать исключительно страшные истории.

Режиссер. У вас это здорово получается. С человеком, которого мы назвали Диего, поступили бесчеловечно.

Драматург. Вы имели в виду Педро?

Режиссер. Мне все равно, как его зовут.

Драматург. Я всегда был такого мнения.

Режиссер. Речь идет о более важном, нежели их имена. Я согласен – человек может убить, стать, таким образом, виновным в преступлении. Но мы обязаны рассмотреть среду, обстоятельства, которые привели его к убийству, и тогда приходишь к мысли, что он невиновен в убийстве. Вы только прислушайтесь: он совершил преступление, потому что не взял на себя вину за преступление, которого не совершал! Этого нельзя требовать от человека! Его сегодняшняя вина не может оправдать несправедливость к нему. Это бессердечно – требовать взять вину за другого. Я хочу говорить с ним.

Драматург. Вы хотите говорить с ним?

Режиссер. Разве я не режиссер?

Драматург. Да, вы имеете на это право.

Режиссер. Где мне найти его?

Драматург. Когда двойник умер, человек покинул дом и теперь бродит по городу.

Мужчина. Я убил! Слышите, люди, я убил! Я бегу по городу: улицы, площади, все дальше и дальше… Я виновен, виновен в смерти мужчины и женщины. Я убил их, отныне я убийца!

Драматург. Он бежит по улицам города, воздев к небу руки и обратив к нему свои глаза.

Режиссер. Я подожду его здесь, на углу улицы.

Драматург. Он скоро появится перед вами из света и тьмы.

Приближаются торопливые шаги.

Режиссер. Стойте! Подождите! Я прошу вас!

Мужчина. Кто зовет меня?

Режиссер. Друг.

Мужчина. Что вам нужно?

Режиссер. Я хочу поговорить с вами.

Мужчина. Я убийца.

Режиссер. Не уходите.

Мужчина. Мне нечего больше сказать.

Режиссер. Я здесь из-за вас, я ждал, я буду защищать вас до последнего.

Мужчина. Мне не нужна помощь.

Режиссер. Несчастье ваше велико. Верховный суд всесилен, но мы добьемся – вас оправдают.

Мужчина, Я убил.

Режиссер. Вы запутались. Большое несчастье свалилось на вас, и вы запутались. Если вы все обдумаете, вам станет ясно, что вы невиновны. Определенная вина, конечно, лежит на вас, но, принимая во внимание образ действий суда и несправедливость смертного приговора, что вам вынесли… Вас принудили этой кошмарной несправедливостью к убийству.

Мужчина. Я покоряюсь Верховному суду.

Режиссер. Суд не прав. Он с самого начала решил против вас.

Мужчина. Сегодня я вижу, что он был прав.

Режиссер. Нельзя осудить на смерть человека по обвинению в преступлении, которого он не совершал.

Мужчина. Я был убийцей, еще не убив, я был виновен в смерти, еще не совершив убийства.

Режиссер. Это несправедливо. Взгляните же на ситуацию как человек.

Мужчина. Это невозможно.

Режиссер. То, что требовали от вас той ночью в тюрьме, нельзя требовать от человека.

Мужчина. Разве от меня много требовали? Только верить.

Режиссер (удивленно). Верить?

Мужчина. Верить в справедливость Верховного суда.

Режиссер. Если вы верите, что Верховный суд прав, значит, вы отказываетесь от себя.

Мужчина. Я отказываюсь от борьбы.

Режиссер. Но именно сейчас вы должны бороться за себя!

Мужчина. Уже утро.

Режиссер (неуверенно). Конечно. Утро.

Мужчина. Видите – меня ждет посланник Верховного суда.

Режиссер. Этот хромой полицейский.

Мужчина. Он отведет меня к моему судье.

Режиссер. Хотите сдаться суду?

Мужчина. Нет ничего лучше, чем сдаться Верховному суду. Только тот, кто примет его несправедливость, найдет у него справедливость; и только тот, кто станет его жертвой, найдет у него милость.

Режиссер. Вы невиновны. Вы ведь знаете, что невиновны!

Удаляющиеся шаги.

Драматург. Ну?

Режиссер (горько). Он ушел.

Драматург. Вы удивлены?

Режиссер. Это гнусно. Парень капитулировал. Он верит, что Верховный суд – справедливый суд.

Драматург. А вы?

Режиссер. Мне трудно представить себе что-либо более жестокое, чем этот суд.

Драматург. Потому что вы не верите в его справедливость.

Режиссер. А вы сами верите?

Драматург. Я писатель. Я только сочиняю.

Режиссер. Вы пытались доказать мне справедливость Верховного суда.

Драматург. Верховный суд в пьесу ввели вы, а не я.

Режиссер. С ним было лучше. У нас появился по крайней мере кто-то конкретный, кого мы могли обвинить и противопоставить какому-то смутному богу или чему-нибудь другому, что писатели преподносят как последнюю инстанцию. Этот замок в стиле рококо посреди огромного парка… Проведите меня туда.

Драматург (пораженно). Вы хотите туда?

Режиссер. Я поймал вас на слове. Я хочу вмешаться.

Драматург. Я не буду препятствовать.

Режиссер. Мы в парке?

Драматург. Да. Слышите – стучит дятел.

Слышен стук дятла.

Драматург. А вот кукушка.

Слышен крик кукушки.

Драматург. Обратите внимание, какое странное время дня. Все будто спит: кедры, акации, ели, черные автомобили, фонтан и сам замок, безвкусные божества и нимфы на его фасаде.

Режиссер. Сюда вошли хромой полицейский и наш несчастный герой.

Драматург. Высокие ржавые двери главного портала открыты.

Режиссер. Войдемте.

Драматург. Каменная лестница, чьи немногочисленные ступеньки выдолблены множеством виновных, которые в разное время по ним поднимались, стены с поблекшими фресками, пустые коридоры, а вот и зал правосудия с ветхой статуей справедливости.

Режиссер. Пусто. Везде пусто. Ни судей, ни подсудимых, только ставня запыленного окна стучит, то откроется, то закроется.

Драматург. Куда мы идем, чего мы ищем в этих коридорах и залах со сгнившим полом, рваными обоями и гипсовыми фигурами, везде пусто.

Режиссер (яростно). И это все?

Драматург. И это все.

2. НОМИНАЦИЯ – ЛИРИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

ДЖИГИТКЕ (АМДИ ГИРАЙБАЙ)

Эй, джигит, къальбинъни йылдырым урса,

Душманынъ коксюнъни темпелеп турса,

Мезарынъ устюне сарайлар къурса,

Астындан кене де «акъман» деп багъыр,

Ярдымгъа джигитлер джигитин чагъыр.

Дерьялар буз болып устюнъе джавса,

Парланса бу дюнья, бошлукъкъа авса,

Душманынъ сюлюкдай къанынъны савса,

Ичинъде джангъан од сёнмесин, джансын,

Артынъдан къалгъанлар «джигит» деп анъсын.

Эгер де къальбинъде джангъан од сёнсе,

Менлигинъ къырылса, хорлукъкъа коньсе,

Чаркъынъ токътаса, терсине дёнсе,

Умютинъ узюлип гонъюлинъ солмасын,

Джигитлик ич ольмез хавфынъ олмасын…

1921 с. июль 2

«ВАТАН НЕДИР?» – ДЕГЕН СУАЛИМЕ ДЖЕВАП БЕРИП ОЛАМАГЪАН ГЕНЧЛЕРИМИЗГЕ (ШАКИР СЕЛИМ)

Ватан – сонъу корюльмеген халкъымызнынъ сабры,

Ватан – баба-деделернинъ Къырымдаки къабри.

Ватан – кузьде япракъларда къуругъан ал тюс къандыр,

Ватан – сенинъ генч къальбинъде юкълап яткъан исьяндыр.

Ватан – ком-кок байракъларда таракъ-тамгъа нишандыр,

Ватан – кениш чёлюмизде къокъу сачкъан ювшандыр.

Ватан – даа озь юртунъда алалмагъан акъкъынъдыр,

Ватан – бугунь ель сызгъыргъан къулюбелерде халкъынъдыр.

«Ватан недир?» – деп сорасам, Чатыргъа бакъ, Чатыргъа! –

Сонъ анъларсынъ, баш эгерсинъ Номан адлы батыргъа.

Ватан – сенинъ истикъбалинъ, уянаджакъ миллетинъ,

Ватан – нидже къурбандан сонъ тикленеджек девлетинъ.

Ватан – нидже согъушларда сынавлардан кечкендир,

Ватан – нидже олюмлерден къоркъмай кечкен Чечендир!

«Ватан недир?» – деп сорадым, сусып къалдынъ – тильсизсинъ,

Ана тильсиз, эй, къардашым, ватансызсынъ – ильсизсинъ.

Ватан – даа душманларгъа ачылмагъан сырынъдыр,

Ватан – даа бар сесинъмен айтылмагъан йырынъдыр.

Ватаннынъ не олгъаныны, эвлят, бир кунь анъларсынъ,

«Ватан недир?» – деп сорсалар, гонълюнъ ташып агъларсынъ.

1996 с. март

ПЕСНЯ О БУРЕВЕСТНИКЕ (МАКСИМ ГОРЬКИЙ)

Над седой равниной моря ветер тучи собирает.

Между тучами и морем гордо реет

Буревестник, черной молнии подобный.

То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам,

Он кричит, и — тучи слышат радость в смелом крике птицы.

В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти

И уверенность в победе слышат тучи в этом крике.

Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем

И на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.

И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно

Наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.

Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах…

Только гордый Буревестник реет смело и свободно

Над седым от пены морем! Всё мрачней и ниже тучи

Опускаются над морем, и поют, и рвутся волны

К высоте навстречу грому. Гром грохочет.

В пене гнева стонут волны, с ветром споря.

Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким

И бросает их с размаху в дикой злобе на утесы,

Разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.

Буревестник с криком реет, черной молнии подобный,

Как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.

Вот он носится, как демон, — гордый, черный демон бури, —

И смеется, и рыдает… Он над тучами смеется, он от радости рыдает!

В гневе грома, — чуткий демон, — он давно усталость слышит,

Он уверен, что не скроют тучи солнца, — нет, не скроют!

Ветер воет… Гром грохочет…Синим

Пламенем пылают стаи туч над бездной моря.

Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит.

Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая,

Отраженья этих молний.— Буря! Скоро грянет буря!

Это смелый Буревестник гордо реет между молний

Над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:

— Пусть сильнее грянет буря!..

ПИСЬМО СЫНУ (РЕДЬЯРД КИПЛИНГ)

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело.
И только Воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,—
Тогда весь мир ты примешь, как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

3. НОМИНАЦИЯ – ПЕРЕВОД НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫХ, ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ И ТЕХНИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ

ИНТЕРВЬЮ С МАРКОМ ЦУКЕРБЕРГОМ ПРО FACEBOOK HOME, ДЕНЬГИ И БУДУЩЕЕ КОММУНИКАЦИЙ (КАТЕРИНА КОЛАМБЕТ)

Итак, Facebook — давно дом для Цукерберга. Теперь его задача — заставить всех нас почувствовать себя как дома в Facebook.

Что побудило вас разработать Facebook Home?

— Facebook занимает интересное положение в смартфоне. Мы не операционная система, но мы и не просто приложение. Люди серфят Facebook 23% времени, которое они проводят со смартфоном в руках. Два других приложения, в которых люди проводят много времени — это Instagram и Google Maps, у каждого из них по 3%. За последние 18 месяцев мы потратили много усилий, чтобы выпустить хорошие версии мобильных приложений Facebook. Но дизайн все еще оставался близким к десктопной версии. Мы знали, что можем лучше.

Почему бы просто не разработать смартфон?

— Я не думаю, что это правильная стратегия. Мы сообщество из более миллиарда людей, а производители самых продающихся смартфонов, кроме iPhone, могут продавать 10-20 миллионов гаджетов.

Если бы мы разработали смартфон, им бы пользовались 1-2% наших пользователей. А это не очень круто. Мы хотели «превратить» как можно больше смартфонов в «Facebook’фоны». Это и делает Facebook Home.

Он доступен только для смартфонов на базе Android. Нет ли здесь иронии в том, что ваша мобильная стратегия сейчас связана с операционной системой Google?

— У нас довольно хорошее партнерство с Apple, но они хотят «заведовать» пользовательским опытом взаимодействия со смартфоном. Между Facebook и Google не так уж много «мостов», но мы поддерживаем их философию открытости.

Так как вы думаете, появится ли Facebook Home, скажем, через 2 года на iPhone?

— Не могу ответить на этот вопрос.

А кто может? (Прим. ред. — В оригинале игра слов, построенная на идиоме «Above my paygrade»)

— Послушайте, я бы хотел ответить «да». Facebook отличается от Apple, Google, Amazon, Samsung и Microsoft. Мы пытаемся построить сообщество. Сейчас нашим сервисом пользуется более миллиарда пользователей, а мы бы хотели достичь показателя в 3-5 миллиардов активных пользователей в день. Мы собираемся достичь этого, создав самый лучший опыт взаимодействия посредством гаджетов. Android быстро растет, и нам нравится, что это открытая платформа, и что она позволяет создавать такие крутые опыты взаимодействия. Я думаю, что это хорошо и для Google. Такие разработки могут вдохновить многих людей на выбор смартфона именно на Android. Я думаю, люди действительно любят Facebook. Во многих смыслах, это один из лучших опытов взаимодействия с Facebook, который вы можете получить. Конечно, многие люди любят и iPhone — я люблю свой, и я бы хотел, чтобы Facebook Home был и на нем.

Facebook теперь называет себя компанией «mobile first, mobile best». Если бы вы основали компанию в 2013-м году, вы бы создали изначально мобильное приложение?

— Не знаю. Наверное, раз или два в год я буду брать несколько выходных, чтобы оглянуться вокруг и спросить себя, что было бы, если бы я основал компанию с нуля сегодня, что бы я делал, если бы не было Facebook? Я смотрю на этот тренд мобильных разработок в свете закона Мура, по которому получается, что среднестатистическое количество информации, которым делится каждый из нас, удваивается каждый год или около того. Большие тренды определяют, на чем следует фокусироваться.

В 1965 году (через шесть лет после изобретения интегральной схемы) один из основателей Intel Гордон Мур в процессе подготовки выступления обнаружил закономерность: появление новых моделей микросхем наблюдалось спустя примерно год после предшественников, при этом количество транзисторов в них возрастало каждый раз приблизительно вдвое. Мур пришел к выводу, что при сохранении этой тенденции мощность вычислительных устройств за относительно короткий промежуток времени может вырасти экспоненциально. Это наблюдение получило название закона Мура. В 1975 году Гордон Мур внёс в свой закон коррективы, согласно которым удвоение числа транзисторов будет происходить каждые два года. © из Википедии.

Что будет следующим большим трендом?

— То, что мы видим сейчас из больших трендов — фокус на небольшие группы людей.

Как вы будете это реализовывать? Планируете ли вы это в рамках Facebook или при помощи отдельных приложений?

— И так, и так. Можно создать сервис для общения с близкими друзьями и семьей, и я думаю, что это будет широко распространено. Но есть и другие крутые сервисы, которые делают важные вещи. Instagram — хороший пример. Они только вот перешагнули показатель в 100 миллионов активных пользователей. Это гораздо меньший продукт в сравнении с Facebook, но это действительно значимый сервис.

Марк Цукерберг про Facebook Home, деньги и будущее коммуникаций

Жалкие 100 миллионов.

— Это большое сообщество, пусть и не миллиардное. Я надеюсь, когда-нибудь оно станет таковым. Одна из наших больших целей на следующие несколько лет — определение связей между компаниями, которые имеют схожую миссию. Так как Instagram — часть нашей команды, поэтому мы действительно можем через них работать. Этот опыт поможет улучшить наше взаимодействие с Pinterest, Foursquare и Twitter. Есть несколько действительно больших проблем, которые нужно решить. Это может сделать все эти сервисы еще более ценными.

Т.е. вы не хотите создать закрытую экосистему?

— У нас была стратегия создания такой платформы последние 6 лет. Вообще, есть не так уж много платформ, которые создали приложения «первого уровня». Мы очень сфокусированы на том, чтобы новостная лента была действительно хорошей, чтобы просмотр фотографий был действительно удобным, чтобы можно было легко переписываться друг с другом и «чекиниться». Это обычно для платформы нашего уровня. Многие компании частично покрывают какие-то из функций и конкурируют с нами. Но мы выбираем не быть параноидальными и вместо этого, попытаться найти варианты с ними сотрудничать. Марк Цукерберг про Facebook Home, деньги и будущее коммуникаций

Давайте поговорим про новостную ленту (News Feed). Многие жалуются, что не видят важные обновления от друзей и вместо этого видят «спонсированный» контент. Как вы находите правильный баланс?

— Всё, что мы видели, показывает, что ранжирование контента — хорошо для людей. Если у вас есть время просмотреть только 10-20 постов, нужно поместить лучшие из них выше остальных. Я думаю, это лучше, чем пропустить пост двоюродной сестры, где она пишет, что беременна, потому что он находится на 30 постов ниже.

Мы постоянно проводим эксперименты, при которых 1% пользователей видит ленту без ранжирования постов, и все метрики показывают, что опыт этих людей действительно ужасен.

Некоторые из постов могут быть рекламой, у вас они называются «sponsored stories». Это попадает в органическую выдачу — новостную ленту пользователей.

— Ранжирование рекламы вообще никак не влияет на органическую выдачу. Вообще, на каждые 10-15 постов приходится 1 платный. Между ними нет никакой связи. Мы стремимся к тому, чтобы и реклама была хорошей, насколько это возможно. Также, всякий раз, когда мы пытаемся показать пользователям больше того, что они хотят увидеть, мы урезаем в результатах посты компаний/брендов. Это не нравится рекламодателям, даже если это хорошо для миллиардов пользователей Facebook.

Вы ведь сделаете хорошо для пользователей, а не для рекламодателей?

— Да. Это единственная вещь, которая имеет значение.

В последние месяцы было много усилий развить бизнес-сторону Facebook. Вас к этому принудил выход на IPO?

— 2 вещи произошли практически одновременно и я думаю, что их легко объединить. Первая — мы вышли на IPO. Но что более важно: опыт взаимодействия с Facebook перекочевал из десктопа на мобильные устройства. Это то, что повлияло на многие наши решения. Мы построили хороший бизнес, который приносил миллиарды долларов, пока люди использовали ПК и видели рекламу с правой стороны экрана. Но это было временным решением, поэтому мы принялись за сложную проблему — мы пытались определить, как именно можно улучшить рекламу и интегрировать ее с позитивным пользовательским опытом.

На смартфонах нет места для рекламы с правой стороны экрана. Это заставило нас задуматься о том, как и где реклама может размещаться на мобильных устройствах. Но я хочу подчеркнуть, что монетизация не была самоцелью. Мы инвестируем куда больше в сервисы для пользователей.

Марк Цукерберг про Facebook Home, деньги и будущее коммуникаций

Чуть раньше вы упомянули закон Мура в контексте увеличения информации, которой делятся пользователи. Но некоторые исследования показывают, что этот уровень может наоборот снижаться.

— Речь идет не только о том, что удваивается количество опубликованных статусов. Это следствие всех этих недавних трендов. Сначала люди заполняли профили — это и был контент, которым они делились. Потом они начали писать статусы. Потом загружать фото. Сейчас они используют для того, чтобы _рассказать о себе_ в том числе и приложения вроде Spotify (Прим. ред. — Это сервис по подбору музыки в зависимости от разных обстоятельств). Мы говорим про закон Мура в этом контексте, но мы никогда не имели в виду, что это случится на Faceboook — это случится в мире. Наша задача — сделать так, чтобы это случилось на Facebook.

Приведу аналогию с Intel. Закон Мура хорошо сработал для них, потому что они могли сказать: «Хорошо! Раз через 18 месяцев кто-то всё равно удвоит количество транзисторов на плате, так лучше этими ребятами будем мы с вами, иначе кто-то съест наш ланч!».

Я смотрю на это так же. Через 3 года люди начнут делиться контентом в 10 раз больше. И лучше мы устроим для этого все условия, потому что если мы этого не сделаем — это сделает другой сервис.

Но активность в социальных сетях может быть изнурительным занятием. Вы слышали о том, что люди берут «отпуск от Facebook»?

— Это интересный феномен. Есть два способа «выключить» Facebook: перестать быть активным и удалить аккаунт. Группа тех, кто решают навсегда удалить аккаунт, относительно мала — куда большее количество людей, которые бросают аккаунт на день или два просто потому, что хотят сфокусироваться на учебе и сдать экзамены, как если бы они закрыли себя в библиотеке. Это действительно распространено.

Вы когда-нибудь брали такой отпуск?

— Не думаю. Но я, конечно же, выключаю смартфон время от времени.

Некоторые обновления Facebook можно назвать грубыми нарушениями, особенно что касается приватности пользователей. Но когда вы анонсировали Graph Search, который позволяет пользователям находить более личную информацию друзей, никакой истерики не было. Какой вывод можно сделать из этого?

— Одна из тех вещей, которыми мы занимались в последнее время — мы много общались с пользователям, чтобы понять их взаимоотношения с компаниями. Вообще у нас есть итеративный метод, но мы чувствовали, что всё это только начало, особенно что касается вопросов приватности. Проект был готов к запуску в декабре, но мы взяли еще месяц, чтобы лучше продумать инструменты приватности.

Вы говорите, что Facebook исповедует «the Hacker Way». Как это влияет на то, что вы делаете?

— Это действительно философия того, как мы создаем сервисы. Есть компании, которые стараются делать каждый релиз идеальным, и первая в списке таких компаний — Apple. Это прекрасно, но есть и другой способ делать дела — и потенциально это лучший способ в долгосрочной перспективе: оставлять себе «комнату» для экспериментов и не пытаться делать каждый релиз максимально «вылизанным».

Вам еще нет и 30, а вы уже начали делать ощутимые вклады в благотворительность. Прокомментируете?

— Билл Гейтс дал мне как-то совет: «не просто отдавай деньги — это тоже требует практики и мастерства». (Прим. ред. — Для любителей точных цитат: Don’t just give your money away—it’s something that requires practice to get good at). Так чего ждать? Ясное дело, у меня есть работа, которая занимает 99% времени, поэтому я не могу основать фонд. Но я могу следовать подходу венчурных фондов, когда ты инвестируешь в людей. Я инвестировал в школы Ньюарка, потому что я верю в тамошних губернатора и мэра.

Почему в образование?

— Это не случайное совпадение — моя жена, Присцилла, была учителем после окончания Гарварда. А я преподаю в средней школе в восточном Menlo Park, California.

Вы преподаете?

— Да, каждую неделю. Веду уроки про то, как основать бизнес. Каждый вторник вы проходим одну тему (навык), у каждой группы есть свой проект. Когда обучение закончится, они придут в Facebook и продадут то, что разработали. Со всей ответственностью за маркетинговую составляющую проектов.

«Мы поддерживаем сервис, которым пользуется более миллиарда людей. Это важная часть жизни для многих людей. Мы относимся к этому серьезно, и это много для нас значит. Люди, которые могут у нас работать — как правило, те, кто ощущают влияние и любят ответственность этой ноши. Принимают и позитивное, и негативное. Иногда мы будем создавать неоднозначные сервисы, и иногда будем ошибаться. Но мы готовы рисковать».

СТАТЬЯ: ИННОВАЦИИ В УПРАВЛЕНИИ (ГЭРИ ХЭМЕЛ)

Считаете ли вы себя инноватором в сфере управления? Нашли ли вы совершенно новые способы организовывать, руководить, координировать и мотивировать сотрудников своей компании? Является ли ваша компания лидером в сфере управления? Создала ли компания новые подходы к управлению, которые вызывают зависть у конкурентов? И имеет ли это какое-нибудь значение?

Конечно, имеет. Новые принципы организации процессов управления могут создать долгосрочные преимущества и обеспечить значительный отрыв от конкурентов. За последние 100 лет инновации в сфере управления, больше чем в других сферах, позволили компаниям осуществить переход к новым принципам деятельности. Но все же только у некоторых компаний имеется в наличии хорошо отлаженный механизм их осуществления.

В большинстве фирм хорошо налажен механизм выпуска продукции, многие имеют научные R&D-группы (группы разработок и развития). В последние годы практически каждая организация с целью повышения эффективности деятельности целенаправленно работала в области обновления бизнес-процессов. Но, как ни странно, применять новые методы готовы не все.

Почему же инновации в сфере управления так необходимы? Что делает их отличительными от инноваций в других сферах? Как вы и ваша компания можете стать влиятельными инноваторами в менеджменте?

Почему инновации в сфере управления имеют большое значение?

«General Electric», «DuPont», «Procter & Gamble», «Visa», «Linux». Что выделяет эти компании? Большой объем выпускаемой продукции? Да. Умные, способные и опытные сотрудники? Несомненно. Выдающиеся лидеры? Конечно. Но можно найти и более существенные причины успеха: инновации в управлении.

В начале 1900-х «General Electric» усовершенствовала самое известное изобретение Томаса Эдисона – промышленную исследовательскую лабораторию. «General Electric» привнесла менеджмент как дисциплину в беспорядочный процесс научных открытий, тем самым выиграв в течение следующих 50 лет больше патентов, чем любая другая компания Америки.
Компания «DuPont», положив в 1903 году начало использованию метода ROI, стала первопроходцем в развитии техник бюджетирования капиталовложений. Затем компания разработала стандартизованный способ сравнения результатов работы ее многочисленных производственных отделов. Эти нововведения помогли «DuPont» стать одним из промышленных гигантов Америки.
Успех компании «Procter & Gamble» в индустрии фасованных товаров начался с 1930-х годов, когда компания формализовала свой подход к бренд-менеджменту. Тогда же «Procter & Gamble» стала равномерно накапливать нематериальные активы. Сейчас портфель «P&G» включает 16 брендов с прибылью от продаж 1 млрд. долларов в год.
«Visa» – первая в мире фактически виртуальная компания – добилась успеха благодаря организационным инновациям. Сформировав в США консорциум, банки-основатели «Visa» положили начало широко известному в мире бренду. Сейчас «Visa» – глобальная сеть, связывающая более 21 тыс. финансовых институтов и 1,3 млрд. владельцев кредитных карт.
Компания «Linux» (компьютерная операционная система) – лучший пример инноваций в сфере управления: разработка программ на основе открытого исходного кода. Данная инновация стала эффективным механизмом для координации деятельности отдельных разработчиков, разбросанных по всему земному шару, для достижения одной цели.

Как показывают данные примеры, крупные достижения в сфере управления могут дать большие преимущества вводящей инновации компании и привести к глубинным изменениям в сфере ее деятельности.

Существует три условия, при которых инновации в сфере управления создают долгосрочные преимущества:

инновации базируются на новых принципах, бросающих вызов традиционному управлению;
инновации должны быть системными, включающими большой спектр методов и процессов;
инновации являются частью непрерывного процесса нововведений, со временем приводящего к усовершенствованиям.

Три небольших примера иллюстрируют состояния, при которых инновации в сфере управления могут способствовать продолжительному успеху.

Ставка на рядовых сотрудников в «Тойота»

Почему американским производителям автомобилей потребовалось много времени, чтобы догнать компанию «Тойота»? Детройту потребовалось более 20 лет, чтобы понять радикальный принцип управления «Тойоты» при непрерывном усовершенствовании. В отличие от западных конкурентов, «Тойота» считала, что простые сборщики машин не только звенья цепи: они могут решать проблемы, быть новаторами и изменять технологии производства. В то время как американские компании для улучшения процессов производства полагались на штатных экспертов, «Тойота» дала каждому служащему навыки, инструменты и разрешила решать проблемы по мере их возникновения и препятствовать новым проблемам еще до их появления. В результате год за годом «Тойота» получала от своих сотрудников больше, чем ее конкуренты от своих. Сила традиционного управления в том, что пока американские автопроизводители не испробовали все другие методы, они не поняли, что реальное преимущество «Тойота» заключается в использовании умственных способностей простых сотрудников. Как иллюстрирует данный пример, чем нетрадиционнее принцип, лежащий в основе инновации в сфере управления, тем дольше он будет оставлять в недоумении конкурентов.

Построение сообщества в «Whole Foods»

Конкурентам трудно копировать преимущества, основанные на системе частных инноваций. По этой причине ни один конкурент не может сравниться с качеством работы компании «Whole Foods», которая за 25 лет открыла 161 магазина с ежегодными продажами на 3,8 млрд. долларов.

В то время как сеть продуктовых магазинов «Wal-Mart» в целях конкуренции снижала цены, «Whole Foods» быстро развивала необычную модель розничной торговли, дающую самую высокую прибыль. Простым потребителем и стремящимся за прибылью инвестором может быть не замечено, что модель управления компанией так же необычна, как и ее высокодоходный бизнес. Джон Макки (John Mackey), основатель компании и ее генеральный директор, говорит, что его целью было «создать компанию, основанную на любви, а не на страхе» и описывает «Whole Foods» как «сообщество, создающее ценности для людей». В «Whole Foods» основная организационная единица не магазин, а маленькая группа людей, которая заведует отделом. Менеджеры консультируют такие группы по всем вопросам, касающимся деятельности магазина, и наделяют их определенной автономностью, чего нельзя найти в других компаниях, занимающихся розничной торговлей. Каждая группа решает, запасы каких продуктов необходимо иметь, может решать нанимать или не нанимать новых сотрудников. Бонусы выплачиваются не индивидуально, а группе, члены которой имеют доступ к полной финансовой информации, содержащей детальные данные по зарплате любого сотрудника магазина.

Однако не каждая инновация в сфере управления гарантированно создаст конкурентные преимущества. Но это не повод не вводить их. Инновационный процесс – это игра чисел: чем больше инноваций, тем больше шансов преуспеть.

Что такое инновации в сфере управления?

Инновации в сфере управления могут быть определены как отход от традиционных принципов управления, процессов и методик, значительно изменяющий принцип работы менеджеров. Рассмотрим, как обычно работают менеджеры. Их работа включает:

определение целей и планирование;
мотивацию сотрудников и согласование подходов;
координирование и управление деятельностью;
накопление и распределение ресурсов;
приобретение и применение знаний;
приобретение, развитие и поддержку деловых связей;
поиск и развитие талантов;
понимание и балансирование требований клиентов .

В большой организации единственный путь изменить работу менеджеров – это пересмотреть процессы управления.

Всемирно известная компания по производству бытовой техники «Whirlpool» в1999 году не имела успеха среди потребителей бытовой техники. Тогда Дэйв Уайтвем (Dave Whitwam), в последующем президент компании, придумал девиз для своей команды руководителей: «Изменив догмам управления, удовлетворим желания потребителей». С самого начала стало ясно, что цель Уайтвема «инновации везде и от каждого» потребует коренных изменений в процессах управления компанией для увеличения эффективности деятельности.

Назначенная первым координатором инноваций компании «Whirlpool» вице-президент корпорации Нэнси Шнайдер (Nancy Snyder) в течение пяти лет со своей командой работала в целях пересмотра процессов управления компании. Основные задачи изменения включали:

сделать внедрение инноваций центральным вопросом программы «Whirlpool» по развитию лидеров;
выделять существенную долю ежегодных инвестиций на инновационные проекты;
обеспечить инновационность каждого проекта развития товара;
подготовить более 600 руководителей инновационных проектов;
осуществить регистрацию каждого служащего в онлайн-курсе по инновациям в сфере бизнеса;
включить оценку инноваций в долгосрочный план вознаграждения топ-менеджеров;
предусмотреть дополнительное время на ежеквартальных совещаниях для обсуждения инновационной работы каждого подразделения компании;
создать Интернет-портал, который даст доступ сотрудникам «Whirlpool» к справочнику инновационных инструментов и информации, касающейся ключевых инноваций компании;
создать метрические системы для отслеживания инновационных затрат на производство (количество технических часов, посвященных инновационным проектам), инновационной производительности (количество новых идей, составляющих основу инноваций компании) и выпускаемой продукции (получение ценового преимущества в результате предоставления отличающихся товаров и повышения лояльности потребителей).

Компания не сделала эти изменения в одночасье, было много ошибок и неудач. Перевод новой идеи управления (такой как «инновации везде и от каждого») в новые и глубокие методы управления требует продолжительных и разнообразных попыток, но и плата за это будет соответствующей. Нынешний руководитель «Whirlpool» Джеф Феттиг (Jeff Fettig) уверен, что в 2007 году программа инноваций принесет дополнительную прибыль в размере 500 миллионов долларов.

Как стать новатором в сфере управления?

Для инновации необходимо собрать определенные компоненты:

неразрешимая проблема, требующая свежих идей;
новые принципы или система взглядов и понятий, которые дадут новые подходы;
пересмотр традиций и догм, которые ограничивают творческое мышление;
примеры и аналогии, которые помогут по-новому определить возможности.

Признайте величину проблемы. Чем больше проблема, тем больше возможностей для инноваций. Около 80 лет назад «General Motors» ввела дивизиональную структуру организации, пытаясь дать ответ на вопрос: как навести порядок в расползающемся семействе компаний, которые были объединены первым президентом «GM» Уильямом Дюраном (William C. Durant). Преемник Дюрана, Пьер Дю Пон (Pierre Du Pont), взяв на себя в 1920 году управление компанией, попросил одного из своих старших сотрудников, Альфреда Слоана (Alfred P. Sloan), помочь упростить нефункциональную империю «GM». Решение Слоана было таковым: создать центральный исполнительный комитет, ответственный за политику компании и осуществление финансового контроля; разделить производственные отделы, организовав их по видам выпускаемой продукции и торговым марками.

Благодаря данной управленческой инновации, компания «GM» смогла правильно использовать свои мощности, а в 1931 году, когда исполнительным директором был Слоан, «GM» стала самой большой по производству автомобилей, опередив компанию «Ford».

Ищите новые принципы. Ни одна серьезная проблема не будет решена устаревшими методами. Так, например, ученым, страстно желавшим понять субатомное строение вещества, пришлось отказаться от физических законов Ньютона в пользу сомнительной квантовой механики. Инновации в сфере управления работают так же: новые проблемы – новые подходы к их решению.

Так было с компанией «Visa». К 1968 году американская индустрия кредитных карт распалась на ряд несовместимых коммерческих банковских систем. Последовавший за этим хаос поставил под угрозу выживание начинающих фирм. На встрече по поводу возникшей проблемы 38-летний банкир из Сиэтла Ди Хок (Dee Hock) вызвался возглавить работу по ее разрешению: построить систему, которая позволит банкам взаимодействовать через брендовые кредитные карты и счета, в то время как между банками идет конкурентная борьба за клиентов. Столкнувшись с беспрецедентным вызовом, маленькая команда Ди Хока потратила месяцы и сформировала радикальные

принципы управления своей деятельностью:

власть и деятельность в системе должны быть максимально распределены;
система должна быть самоорганизующейся;
управление должно быть распределенным;
система должна одновременно сочетать сотрудничество и конкуренцию;
система должна быть очень гибкой и долговечной;
система должна стать корпоративной собственностью и должна быть справедливой.

Трудно догадаться, является ли принцип управления новым, если вы не знаете, какие принципы являются устаревшими. Современная практика управления базируется на принципах специализации, стандартизации, планирования и контроля, иерархии и преимущества внешнего вознаграждения, которым уже более 100 лет. Менеджеры поколениями «откапывали» эти принципы ради конкурентных преимуществ. Но после десятилетий «копания» шанс найти хотя бы маленький самородок нового принципа управления в хорошо исследованных «пещерах» очень мал.

Чтобы выжить в условиях увеличивающегося рынка товаров и услуг, компания должна создать уникальный товар для клиента, который может быть произведен только служащими, желающими ежедневно работать, использовать свое воображение и новаторские способности. Посмотрите на высококачественную производительность «Apple» и «iPods», недорогую и очень хорошую мебель «IKEA», яркие автомобили «Porsche» и сказочные фильмы «Pixar».

Забудьте о традициях управления. Чтобы полностью оценить силу новых принципов управления, вы должны дать волю своему воображению.

Как выявить ортодоксальность менеджмента? Соберите вместе группу сотрудников и спросите их, что они думают о некоторых критических вопросах управления, таких как перемены, лидерство, обязанности сотрудников. Когда все выскажут свое мнение, отметьте вопросы, собравшие наибольшее количество одинаковых мнений. Например, если проблемой являются стратегические перемены, вы скорее всего увидите, что большинство ваших коллег полагают, что:

изменения необходимо начинать сверху;
необходим существенный кризис, чтобы начать изменения;
нужен сильный лидер, чтобы начать изменения в большой компании;
чтобы начать изменения, нужен очень четкий план мероприятий;
люди обычно противятся изменениям;
в любом случае будут как победители, так и проигравшие;
вы должны проводить изменения, которые не навредят сотрудникам;
организации могут справиться только с большими изменениями.

Почему, спросите вы, нужен какой-то кризис для начала глубоких изменений? Да, по той простой причине, что в большинстве компаний старшие руководители имеют первое и последнее слова при изменениях в стратегических масштабах. Следовательно, традиционные команды управления, не желающие видеть сегодняшние изменения, могут держать в заложниках возможности организации для процветания в будущем. Вот почему необходим кризис, чтобы вызвать глубокие перемены и это не закон природы, а артефакт переоцененного значения распределения политической власти.

Каждое управленческое убеждение должно пройти проверку двумя вопросами: препятствует ли убеждение достижению конечной цели, и можете ли вы представить альтернативы реалиям, которые отражают убеждения. Возьмите типичную обязанность генерального директора по определению стратегии. Считается правильным, когда генеральный директор отвечает за выполнение стратегии, поэтому сотрудники думают, что они мало что могут сделать. И все же, если цель – увеличить скорость стратегического обновления или заставить воображение каждого сотрудника работать, точка зрения генерального директора в отношении разработки стратегии является бесполезной в лучшем случае и опасна в худшем.

Существует ли причина верить, что мы можем оспорить традиции? Конечно. Посмотрите на «Google». Его руководители не тратят много времени, пытаясь создать грандиозные стратегии. Вместо этого компания работает для создания среды, которая порождает множество крошечных «Google»: маленькие, рядовые проекты, которые могут однажды вырасти в новые ценные продукты или услуги. «Google» ищет людей с незаурядными хобби и интересами, которые не боятся бросить вызов сложившимся устоям. Затем нанимает их, разрешает им тратить до 20% рабочего времени на то, от чего, по их мнению, выиграют пользователи и рекламодатели «Google». Компания организовывает сотрудников в маленькие, сосредоточенные на одном проекте группы, с маленькой долей контроля (один менеджер на 160 групп), но с большой долей внешних связей и внутренней конкуренцией. Разработчики компании публикуют свои многообещающие изобретения на сайте «Google Labs», который дает возможность предприимчивым пользователям дать оценку новым концепциям.

Когда вы критично посмотрите на разные принципы управления, вы поймете, что многие из них очень непрочны. Так как старые факты оспариваются, пространство для инноваций в сфере управления растет.

Используйте силу аналогии. Несколько дальновидных принципов управления еще в 1924 году предложила Мэри Паркер Фоллет (Mary Parker Follett), новатор в области менеджмента, жившая во времена Гражданской войны и Великой депрессии, в своей книге «Творческий опыт» (Creative Experience). Как это часто бывает, уникальная обстановка дала возможность прийти к уникальным суждениям:

лидерство определяется не властью, но способностью усилить веру в лидерство со стороны тех, кого возглавляют. Самая существенная работа лидера заключается в воспитании своих последователей;
проблемы лучше решаются не навязыванием единственной точки зрения за неимением других, а борьбой за высококачественное решение, которое объединяет все проблемные вопросы;
большая организация – совокупность локальных сообществ. Индивидуальный и организационный рост происходит, когда эти сообщества самоуправляемы.

Представьте на мгновенье предприятие, где более двух миллионов сотрудников и один критерий для совместной работы: вы должны нуждаться в предприятии. В нем практически нет иерархии, но оно охватывает весь мир. Центральный офис насчитывает менее 100 сотрудников. Местные лидеры избираются, а не назначаются. Не существует планов и бюджета. Существует корпоративная задача, но нет детализированной стратегии или плана выполнения работ. Еще это предприятие выполняет комплексные услуги для миллионов людей и является успешным на протяжении 60 лет. Что это? Общество анонимных алкоголиков (АА). АА состоит из тысяч маленьких самоорганизующихся групп. Два простых наставления воодушевляют членов АА: «Станьте трезвенниками» и «Помогите товарищам». Организационная сплоченность идет от приверженности к программе 12 шагов и соблюдения 12 негласных законов, которые подчеркиваются в принципах управления группами. АА популярно уже не первое десятилетие, но оно все еще в авангарде управления.

«Grameen Bank» в Бангладеше видит своей задачей сделать самых бедных предпринимателями. Он дает маленькие ссуды объединениям из пяти человек без залога и поручительства. Заемщики берут начальный капитал для основания маленького дела, такого как плетение корзин, вышивание, услуги транспортировки и разведение домашней птицы. Девяносто пять процентов банковских ссуд берут женщины, доказавшие свою кредитоспособность и деловитость. Микрокредиты дают этим женщинам шанс повысить свой социальный статус. По состоянию на 2004 год «Grameen Bank» обеспечил займами 4 млн. человек. Если «Grameen Bank» может предоставлять миллионы ничем не защищенных займов людям, не имеющим опыта работы с банком, не должна ли ваша компания найти способ финансировать искрометные проекты обычных сотрудников?

Оставьте следы. Итак, вы воодушевлены! У вас есть несколько грандиозных идей для инноваций в сфере управления. Чтобы сделать ваши теории реальностью, вам необходимо точно понять, как существующие процессы управления в вашей компании обостряют проблему, нуждающуюся в решении. Начните с ответов на следующие вопросы, связанные с процессом управления:

кто владеет процессом?
кто имеет полномочия изменить его?
каковы цели процесса?
чем измеряется успех?
кто является потребителем данного процесса?
кто принимает в нем участие?
какая информация необходима для данного процесса?
какие аналитические инструменты используются?
какие события и вехи управляют процессом?
какого рода вопросы создает данный процесс?
какие решения являются главными критериями для процесса?
как и кому распространяются решения?
как процесс связан с другими системами управления?

После того как задокументированы детали каждого процесса, соберите заинтересованные стороны, попросите их дать оценку процессу управления. Конечно, вы вряд ли получите разрешение с первого раза пересмотреть основной процесс управления; вы должны будете провести испытания, которые позволят вам протестировать ваши инновации без изменений в структуре организации. То есть спроектировать условную ситуацию, в которой вы проведете критическую стратегическую проблему сквозь новый процесс принятия решения, чтобы посмотреть, приведет ли он к новым результатам. Соответственно, новые принципы управления применяются параллельно со старыми. Цель – создать портфель смелых экспериментов по управлению, которые выведут вас вперед в конкурентной борьбе.

Большинство организаций во всем мире были построены на небольшом количестве проверенных временем принципов управления. Неудивительно, что основные процессы управления – составление бюджета, стратегическое планирование, система воспитания топ-менеджеров – слабо отличаются друг от друга у разных компаний. Но ни одна компания не может оспорить тот факт, что с каждым уходящим годом настоящее становится менее надежным путеводителем в будущее, где существующие принципы управления будут все меньше подходить. Вот для чего нужны перемены. Пока управление в XXI веке не сильно отличается от управления в веке XX. Вы можете подождать или стать инноватором прямо сейчас. Вы должны стать более изобретательным, чем те, кто был до вас. Если вы добьетесь успеха, то ваши достижения прославятся не меньше тех, которые мы рассмотрели.

ИНТЕРВЬЮ С ИЛОНОМ МАСКОМ (ДЖО ПАППЛАРДО)

Space Exploration Technologies (SpaceX) стала первой частной компанией, чей космический корабль Dragon состыковался с МKC. Поэтому ее основателя Элона Маска вполне можно считать первопроходцем частных космических полетов.

Нынешний год у предпринимателя Элона Маска сложился весьма удачно. Обе его компании, Space Exploration Technologies и Tesla Motors, достигли в этом году эпохальных рубежей. SpaceX стала первой частной компанией, которая смогла самостоятельно построить и запустить в космос космический корабль, а также успешно провести от начала до конца его полет, включая состыковку с Международной космической станцией. Тем временем компания Tesla представила публике первый в мире седан премиум-класса с полностью электрическим силовым агрегатом, и этот электромобиль заслужил положительные отзывы в прессе при цене в $49 900.

ТЕХНОЛОГИИ

В космос без ракеты: возможно ли это?

Как частное лицо, Элон Маск имеет все основания для беспокойства. Этот миллиардер родом из ЮАР в 41 год оказался в довольно зыбком положении. Все его средства вложены в дело, которое может радикально изменить облик нашего будущего — или лопнуть с изрядным грохотом. После создания и продажи системы интернет-платежей PayPal Маск обратился к тем видам деятельности, которые, как ему представлялось, обещали расширить потенциал человечества: электромобилям и доступным космическим полетам.

Но Маск держится вполне хладнокровно. Устроившись за своим столом в штаб-квартире компании SpaceX в Хоторне, штат Калифорния, он спокойно поведал редакторам Popular Mechanics, как он собирается реализовать свой план по спасению нашей планеты и/или сбежать с нее.

Элон Маск, руководитель Space Exploration Technologies и Tesla Motors. Год и место рождения: 1971, Претория (ЮАР). Место жительства: Лос-Анджелес, Калифорния, США. Образование: Университет Пенсильвании, бакалавр в области физики и экономики. Детища: Zip2, PayPal, SpaceX, Tesla Motors. Должность: исполнительный директор и директор по технологиям SpaceX, исполнительный директор Tesla Motors, президент энергетической компании SolarCity. Капитал: $2,4 млрд, занимает 190-е место в списке Forbes 400. Хобби: новые проекты в области солнечной энергии, космических перевозок и электромобилей. Общественная нагрузка: член Планетарного общества США, попечитель фонда X Prize, член консультативного совета Стэнфордского университета и Калифорнийского технологического института. Кино: послужил прототипом гения-миллиардера Тони Старка в фильме «Железный человек» (сам Маск тоже снялся в маленьком эпизоде второй части). Мечта: умереть на Марсе.

Как опыт, приобретенный при организации компании, занимающейся программным обеспечением, повлиял на ваши подходы к реализации крупномасштабных инженерно-технических проектов?

На мой взгляд, в сфере высоких технологий любые новшества очень быстро берутся на вооружение. Таковы традиции бизнеса в Кремниевой долине: либо вы двигаетесь вперед очень быстро, используя любую возможность для совершенствования своей конструкции или своего технологического процесса, или вы проигрываете конкурентам. Я стараюсь не отклоняться от этих принципов. Я пережил немало моментов, когда моя компания оказывалась на грани смерти. Это случалось еще в истории моей первой компании Zip2 (которая разрабатывала программное обеспечение для онлайн-публикаций и была куплена подразделением AltaVista компании Compaq в 1999 году за более чем $300 млн) и в истории компании PayPal.

Если с космическим кораблем Dragon возникнут проблемы или сбыт электромобиля Model S окажется не таким уж успешным, компании, производящие эту технику, будут обречены на гибель. Помогает ли опыт руководства предыдущими компаниями, которые находились «на грани смерти», не страшиться подобного будущего?

Я бы не сказал, что я не страшусь. Я был бы рад избавиться от страхов, поскольку они отвлекают от дела и изнашивают нервную систему. Да, меня постоянно преследует это дурацкое чувство, что вот-вот случится что-нибудь ужасное, что сорвутся все наши космические полеты, что разорится Tesla, что обанкротится SpaceX. Эти страхи не покидают меня никогда, даже в нынешнем году, хотя он прошел весьма удачно. Я все время боюсь чего-нибудь, но тем не менее работаю.

30 апреля 2012 года. Испытания двигателя ракеты Falcon 9. Ракета разработана компанией SpaceX

Вы как-то говорили, что желаете организовать компанию космических перевозок, которая позволила бы человечеству расселиться на других планетах. Почему?

Во-первых, из соображений безопасности. Шансы человечества на долгую жизнь существенно повысятся, если оно расселится по нескольким планетам. Мы можем представить себе немало катастроф, способных уничтожить жизнь на Земле: здесь и природные стихийные бедствия, и рукотворные катастрофы. Но меня больше вдохновляют другие аспекты. Представьте себе автономную базу на Марсе — это же фантастическое, захватывающее приключение. Лично я мечтаю о таком будущем. И я уверен, что о нем, кроме меня, мечтают многие, особенно среди американцев.

Почему вы думаете, что именно американцев следует считать носителями такого импульса?

Американский народ по самой своей природе — носитель исследовательского духа. Люди съезжались сюда из самых разных стран, так что Америку можно с полным правом назвать страной первопроходцев. Уверен, что множество американцев испытывают досаду и разочарование от того факта, что пик самых захватывающих космических исследований пришелся на 1969 год! Во многих душах уже почти умерла мечта о космических путешествиях. Компания SpaceX нацелена на то, чтобы возродить эту мечту.

Когда вы собираетесь на Марс?

Если у меня будут достаточно веские основания полагать, что моя компания без меня справится, если мои дети успеют повзрослеть, тогда я запишусь в первый экипаж, отправляющийся на Марс. Разумеется, сначала Марс будет колонизироваться силами роботов. Космические корабли должны подтвердить свою способность уверенно приземляться и взлетать с этой планеты. Автономные роботы-шахтеры должны накопить сырье для производства прямо на поверхности планеты ракетного топлива. Для того чтобы организовать на Марсе постоянное поселение, туда следует отправить миллионы тонн грузов и миллионный контингент колонистов. Чтобы наладить такую крупномасштабную операцию, у нас должна быть многоразовая транспортная система для грузоперевозок Земля — Марс.

В отличие от других игроков в сфере автомобилестроения и аэрокосмических исследований, ваши компании предпочитают самостоятельно производить многие компоненты. Почему?

Налаживая работу компаний SpaceX и Tesla, мы заказывали сторонним компаниям практически все необходимое, но со временем все активнее стали производить детали и компоненты собственными силами. Используя компоненты, произведенные на стороне, вы неизбежно наследуете у вашего поставщика его ограничения в плане стоимостных категорий. Кроме того, вам будет трудно сконструировать изделие, которое заработает как единая гармоничная система. А вот если вы сами разрабатываете все элементы, сразу имея в виду их правильное взаимодействие, у вас больше шансов сотворить нечто красивое — и в техническом, и в эстетическом плане.

Вы были совершенно уверены, что компания Tesla сможет выпустить на рынок Model S уже в нынешнем году, да еще и по обещанной цене?

Не то чтобы полностью уверен, но полагал, что у нас получится. Я понимал, что от нас требуется построить нечто в ценовой категории машин Mercedes, BMW или Audi, но лучшего качества.

Компанию Tesla часто упрекают в том, что она пользуется государственными субсидиями.

Я считаю, что экономическое вмешательство государства в частный бизнес должно быть минимальным. Но если существует какая-то проблема (например, высокие выбросы CO2 в атмосферу), а государство не хочет повышать налоги, заложив их в цену товаров и услуг, в его распоряжении остается лишь один путь — экономическая поддержка тех начинаний, которые защитят нас от вышеупомянутой проблемы.

Но я хочу подчеркнуть, что, даже если бы наша компания не получила финансовых вливаний от минэнергетики, мы все равно были бы близки к нынешнему положению. Государственная поддержка ускорила наши разработки, но не была ответом на фундаментальный вопрос «быть или не быть». Нам помогли, но это не значит, что мы стали иждивенцами.

Вы не раз говорили, что не против провести последние годы своей жизни пенсионером на Марсе.

Ну да! На пенсию нужно выходить задолго до того, как впадешь в старческий маразм, иначе успеешь под занавес принести своему делу немало вреда. И потом подумайте, как это здорово — родиться на Земле и умереть на Марсе!

Статья «Умереть на Марсе» опубликована в журнале «Популярная механика» (№12, Декабрь 2012).

НОМИНАЦИЯ – ПРОЗАИЧЕСКИЙ И ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

НОМИНАЦИЯ – ЛИРИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

НОМИНАЦИЯ – ПЕРЕВОД НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫХ, ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ И ТЕХНИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ

1. НОМИНАЦИЯ – ПРОЗАИЧЕСКИЙ И ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

АЧЛЫКЪ ХАТИРЕЛЕРИНДЕН (УМЕР ИПЧИ)

УНУТМАЙДЖАКЪ (АБИБУЛЛА ОДАБАШ)

АННЕДЖИГИМ, НЕРДЕСИНЪ?! КЕЛЬ! (АСАН САБРИ АЙВАЗОВ)

ПЬЕСА — НЕДЕН БУ АЛГЪА КЪАЛДЫКЪ (АСАН САБРИ АЙВАЗОВ)

ПИСЬМО В. Г. БЕЛИНСКОГО Н. В. ГОГОЛЮ

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «АТЛАНТ РАСПРАВИЛ ПЛЕЧИ» (АЙН РЭНД) – МОНОЛОГ ДЖОНА ГАЛТА

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «АТЛАНТ РАСПРАВИЛ ПЛЕЧИ» (АЙН РЭНД) – МОНОЛОГ О ДЕНЬГАХ

РАДИО-СПЕКТАКЛЬ «ДВОЙНИК» (ФРИДРИХ ДЮРРЕНМАТТ)

2. НОМИНАЦИЯ – ЛИРИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

ДЖИГИТКЕ (АМДИ ГИРАЙБАЙ)

«ВАТАН НЕДИР?» – ДЕГЕН СУАЛИМЕ ДЖЕВАП БЕРИП ОЛАМАГЪАН ГЕНЧЛЕРИМИЗГЕ (ШАКИР СЕЛИМ)

ПЕСНЯ О БУРЕВЕСТНИКЕ (МАКСИМ ГОРЬКИЙ)

ПИСЬМО СЫНУ (РЕДЬЯРД КИПЛИНГ)

3. НОМИНАЦИЯ – ПЕРЕВОД НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫХ, ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ И ТЕХНИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ

ИНТЕРВЬЮ С МАРКОМ ЦУКЕРБЕРГОМ ПРО FACEBOOK HOME, ДЕНЬГИ И БУДУЩЕЕ КОММУНИКАЦИЙ (КАТЕРИНА КОЛАМБЕТ)

СТАТЬЯ: ИННОВАЦИИ В УПРАВЛЕНИИ (ГЭРИ ХЭМЕЛ)

ИНТЕРВЬЮ С ИЛОНОМ МАСКОМ (ДЖО ПАППЛАРДО)

Добавить комментарий Отменить ответ